"С.Мстиславский. Грач - птица весенняя (Повесть о Н.Э.Баумане)" - читать интересную книгу автора

пролетариату в экономической (он особо резко подчеркнул это последнее
слово) борьбе совместно с либерально-оппозиционными деятелями всей страны.
Да, да, да, мы слов не боимся: "либерально-оппозиционными"! Это есть путь
подлинного, демократического марксизма. А то, что Ленин называет
марксизмом и хочет навязать своей "Искрой",- направление, способное лишь
загнать нас еще глубже в ненужное, насмерть губящее нас подполье.
"Политическая организация рабочего класса", "самостоятельная рабочая
партия"... С ума сойти! Только в Женеве, в безнадежном отрыве от русской
действительности, могут прийти в голову такие мысли...
Бауман, посмеиваясь, прислонился плечом к косяку окна:
- Не расходуйся, дорогой мой: это ж все слышано-переслышано... Только что
ж это меня Григорий Васильевич, московский главарь ваш, в заблуждение
ввел? Он о тебе так говорил, что я понял: ты искровец... Что он, хотел
меня, как начальник станции - графиком не предусмотренный поезд, в тупик
отвести, на непроезжий путь? Или надеялся, что я тебе раскрою искровские
планы, а ты...
- Он просто конспиративен, как надлежит настоящему партийному работнику,-
пожал плечами Густылев.-Надо думать, ты получил явку к нам сюда раньше,
чем выяснилось, что ты ленинец.
- Ну ясное дело! - рассмеялся Бауман и перешел к столу.- Вы дело перевели
форменно на военное положение. "На тропинку войны",- вспомнил он рыжего.-
Кстати: ты мне чаю не дашь? Я, говоря откровенно, по дороге озяб... Так
как насчет планов?
Густылев фыркнул раздраженно:
- Ваших планов?.. Но ведь Ленин их распубликовал с совершенной
откровенностью, к всеобщему сведению. О том, что он высылает агентов и
зачем он их высылает, мы прочитали в номере четвертом "Искры" - "С чего
начать?"
- Обязательно! - хладнокровно подтвердил Бауман.- На то и правда, чтобы о
ней говорить во весь голос.
Опять хлопнула наружная дверь. И тотчас - быстрый и легкий стук.
- Кто? - окликнул Густылев нарочито визгливо.
Женский грудной, звучный голос откликнулся:
- Ирина.
- А, Гзовская?! - Бауман отодвинул ногою оставленный у двери чемодан и
нажал дверную ручку, раньше чем Густылев успел открыть рот.- Пожалуйте!
Ирина оглянула его с порога недоуменно. И совсем хмуро скосил глаз из-за
Ирининого плеча на элегантный костюм незнакомца Козуба.
Бауман поклонился с той нарочитой галантностью, с какой кланяются барышням
гостинодворские приказчики в лавках с красным товаром:
- Разрешите представиться: Дробачев, разъездной представитель торгового
дома Курснер и компания, Берлин. Приехал ознакомиться с образцами
мануфактуры здешней фабрики.
Козуба на поклон не ответил.
- Мы к вам, господин бухгалтер,- буркнул он под нос, надвигая на глаза
тяжелые свои брови,- насчёт книжек расчетных. С вычетами чтой-то
напутано... Но как у вас приезжий - мы лучше после...
- Нет, нет, зачем же? - быстро проговорил Бауман.- Я никак не могу
допустить, чтобы из-за меня вам и барышне пришлось приходить вторично. Тем
более в воскресенье. У вас, значит, даже в праздник работают?.. Пожалуйте