"Борис Можаев. Рассказы" - читать интересную книгу автора

Ему как раз пишется...
В наш бат село человек восемь. Эта небольшая корытообразная лодка
оказалась довольно вместительной и устойчивой. Удэгейцы, стоя, начали
отталкиваться шестами. Нина порывисто поднялась на ноге и, вскинув лопату,
хотела тоже оттолкнуться от берега. Однако бат закачался, она неловко
замахала руками и упала на дно лодки.
- Тебе сиди смирно! - строго предупредила ее пожилая удэгейка,
работавшая кормовым веслом.
- Нет, просто невозможно, невероятно усидеть! - проговорила, обращаясь
ко мне, Нина.
Суровые сосредоточенные лица удэгейцев, плеск и шум воды на быстрине,
лай собак, бегущих вдоль берега, - все это действовало на Нину
возбуждающе. Она поминутно обращалась ко мне:
- Смотрите, смотрите, какой страшный залом!
- Вон хлопья пены, как белые утки...
- А что такое перекат?
- Ой, черемуха над рекой!..
Ее радовала и эта поездка на батах, и эта близость тайги, погружающейся
в вечерний сумрак, и предстоящее тушение пожара, такое тревожное и
романтичное.
Наши баты и оморочки вытянулись в целую вереницу, как в гонках на
какой-нибудь регате. В голове этого своеобразного кильватерного строя шел
на оморочке Ольгин. Заходящее солнце бросало на воду длинную тень от его
высокой фигуры; тень пересекала всю реку и быстро бежала по красноватым
стволам прибрежных кедров.
Дым над рекой появился совершенно неожиданно. Сразу за бурной кипенью
Шумного переката река круто сворачивает и уходит за отвесные отроги сопки
Сангели. И вот над острыми гранитными гольцами сопки вырос перед нами и
закурчавился дымный гриб, а над рекой потянуло тревожным запахом гари.
Сопка высоченная, с голой вершиной, на которой будто вырубили глубокую
чашу, наполненную водой. В том озере утонул, по удэгейскому преданию,
охотник Сангели, пожелавший достать для своей невесты небесные ракушки -
кяхту. Я все это рассказываю Нине; она слушает, крепко вцепившись в мой
рукав. А выражение лица ее такое, какое бывает у охотника на тяге:
напряженное, выжидательное и алчное.
Наши лодки одна за другой с разбегу ныряли за зеленый гранитный выступ,
как за барьер, и разворачивались в небольшой травянистой протоке. Люди
карабкались на берег, хватались за свисающие ветви черемух, тальника и,
поднявшись, скрывались в зарослях. Мы тоже вместе с Ниной взбирались на
берег и потом вместе, держась за руки, прибежали на дымный откос.
- Где же горит? Где? - спрашивала она, торопливо оглядываясь.
- А вот здесь и горит.
- Да разве это - пожар? - разочарованно воскликнула Нина. Картина
таежного пожара совершенно не соответствовала ее воображению.
Казалось, горела не тайга, а сама земля. Сквозь лежалые прелые листья,
сквозь валежник и всякий растительный хлам просачивались откуда-то снизу
жидкие космы дыма. И только кое-где возле корней ильмов да кедров
поблескивали мелкие и острые язычки пламени да на прелых листьях там и тут
тлели искры, издали похожие на волчью ягоду. Ольгин с засученными рукавами
размахивал топором, расставлял людей и кричал: "Шуруй лопатами! Работа -