"Борис Можаев. Рассказы" - читать интересную книгу автора

- Ольгин снова усмехнулся. - И одет как-то по-чудному: рубаху в клетку
поверх штанов выпустил и не подпоясывается.
- Это - мода такая, - пояснил я.
- Мода? - Ольгин подозрительно покосился в мою сторону. - Не слыхал.
- Молодые они?
- Да. Он голенастый такой, вроде маньчжурского ореха... И уши торчком.
- А она?
- Глазастая девка, - неопределенно ответил лесничий. - А ты бы сходил к
ним. Может, компанию составят.
И в самом деле, надо бы познакомиться с ними. Я пробыл в Усинге уже с
месяц. Пора было снаряжаться в обратный путь. А может, попутчиками
окажутся эти ученые?
Знакомство наше вышло неожиданным. Однажды под вечер, искусанный
комарами и гнусом, злой от неудачи, я возвращался с охоты. Впрочем, должен
признаться, что только наш брат, охотник, пойдет на таежное болото после
проливных дождей. Если он натянет сапоги и плащ, да еще впервые накинет
удэгейский накомарник, похожий на бабий ситцевый платок, ему уж и кажется,
что он неуязвим, как водолаз в скафандре. Я, разумеется, всем этим запасся
честь по чести. Однако у меня не было лодки, я шел вдоль берега тихой
протоки, погружаясь по грудь в мокрые травяные заросли, отчего мой
накомарник намок и налепливался на шею, как пластырь. Этот ситцевый
скафандр комары прошивали с лету и несметной тучей вились надо мной, не
отставая. Они подняли вокруг меня невообразимый звон, тонкий, злорадный,
торжествующий, словно потешались над моей беспомощностью. Преследуемый
этой ошалелой от крови комариной стаей, я сбился с тропинки и вышел из
лесу совсем в другом месте, чем предполагал.
Передо мной оказался бревенчатый амбар, возле которого стояли удэгейки
с ведрами и плетенками, наполненными голубицей. После лесного сумрака
здесь, на поляне, все было необыкновенно ярко: еще не просохшие капли
дождя повсюду сверкали на сочной свежей зелени, и даже умытая дождем
синеватая голубица поблескивала в лукошках, как стеклянные бусы. Ягоду
ставил на весы, потом высыпал из ведер в бочки сам председатель артели,
Тыхей Кялундзига, мой давний знакомый.
- Чего такой мокрый? - спросил он, поздоровавшись. - Бежал, что ли?
- Комары заели... на болото ходил, - отвечал я, переводя дух.
- Кто сейчас на болото ходит? Поставь там меду, медведь и то не пойдет.
- Тыхей добродушно посмеивался, оттопыривая верхнюю губу с черными
колючими усиками.
Удэгейки тоже начали посмеиваться, прикрываясь для приличия руками.
По моему лицу ручьями текла вода, перемешанная с потом, я тяжело дышал
и, должно быть, выглядел смешным в этом налипшем накомарнике. Мне
показалось, что кто-то сбоку пристально рассматривает меня. Я обернулся и
встретился взглядом с молодой, легко одетой женщиной. На ней был сарафан в
крупных цветах и белая маленькая накидочка, едва прикрывавшая ее округлые
плечи и красивую сильную шею. Я обратил внимание на ее большие, чуть
впалые серые глаза с припухшими сонными веками и на пышные полосы
какого-то желтовато-белого, молочного оттенка. В руках она держала
раскрытый блокнот, в котором, должно быть, делала запись, прерванную моим
приходом. Мы с минуту молча рассматривали друг друга, и наконец,
спохватившись, я поздоровался. Тыхей представил нас по-своему: