"Борис Можаев. Саня" - читать интересную книгу автораместного значения. Полустанок Касаткино был объявлен станцией третьего
класса, а бывшая казарма стала вокзалом. Не было здесь ни света, ни радио, и даже питьевую воду привозили из города на паровозе. - А кино-то хоть бывает здесь? - спросила Саня. - Раньше приезжал вагон-клуб, - ответила Настасья Павловна, - а теперь нет. В совхоз ходим. Тут недалеко - километра полтора. А помоложе которые - те в Звонарево бегают, под сопку, верст шесть будет. Там гарнизон стоит. Хозяйка уложила Саню на кровать дочери. - Первый месяц пустует кровать, - пожаловалась Настасья Павловна. - Дочка-то в институт поступила. Все никак не могу привыкнуть к одиночеству. Саня легла на мягкую, взбитую перину и с удовольствием укрылась одеялом в чистом холодноватом пододеяльнике, пахнувшем горьким мылом. А Настасья Павловна села у изголовья Сани с вязанием и все говорила, говорила. - Ничего, спокойно живем. Вот только когда получку получают совхозные, тогда бывают истории. Известное дело, вербованные - народ шалый... - А что за истории бывают? - перебила ее Саня. - Да все тут куролесят, возле буфета. Три дня и три ночи молятся - все лужи измеряют, передерутся... - То есть как это - молятся? - переспросила Саня. - Да все кулаками, кто в грудь, кто в лоб - по-всякому, - засмеялась Настасья Павловна. - Вот погоди, девонька, насмотришься. - А наши тоже пьют? - Наши-то прижимистей. Сергунков вон отличается, да и то за счет багажников. - Ты его, девонька, не больно-то осуждай. Человек он добрый, но слабый. Его со всех сторон теребят: и дома и на работе. Слышала, может, про стрелочника, Кузьмича, который на балалайке ему играл в кабинете? Есть такой у нас. Он все подушки Сергункову в кабинет таскал, да водочку, да пельмени. Кузьмич баню станционную купил у него за четыреста целковых да избу себе выстроил. Теперь и Сергунков ему не нужен. Вот он и сыграл ему на балалайке... Так вот. А дома Сергункова жена ест поедом: он от нее все вешаться бегает. Нет, слабый он, тут становой хребет нужен. На следующий день с утра в дежурку собрался весь служебный персонал станции по случаю приезда нового начальника. Всего-то было три сменных дежурных, три стрелочника, кассир, уборщица да Крахмалюк, буфетчик, на котором еще лежали обязанности завхоза, конюха и даже заведующего магазином. Этот Крахмалюк пришел первым, по-хозяйски расселся за столом дежурного, захватил телефон и начал кричать что есть мочи: - Навес, дай мне совхоз! А? Как меня железом обеспечить? А? А насчет картошки? А? Это свое "А?" он выкрикивал так пронзительно, что вздрагивал и чуть позванивал на стене электрический звонок. Саня ходила по грязным скрипучим половицам и чувствовала, как что-то тяжелое, тупое подымается у нее в груди и давит на самое горло. "Не войди сейчас никто сюда, - подумала она, - оборву я этого буфетчика". Но по счастью, дверь тихонько отворилась, вошла и встала у порога странно одетая женщина лет сорока в длинном брезентовом фартуке, какие раньше носили |
|
|