"Борис Можаев. Саня" - читать интересную книгу автора

В этот вечер Сергунков бегал в огород вешаться. Еще с утра,
выпроваживая его из избы, Степанида сказала ему:
- Либо поезжай в город, восстановись, либо подыхай под забором.
К вечеру он пришел из Звонарева пьяный и начал так смело стучать в
окно, что разбил стекло. Затем он грудью навалился на подоконник. И пыхтя,
как кузнечный мех, пытался втащить в окно свое грузное тело, но был сбит
мощной рукой супруги и облит водой.
Мокрый и униженный, он торжественно проклял и жену, и дом, и станцию
Касаткино. После чего, точно слон, разбрызгивая лужи, тяжело и неуклюже
побежал в огород. Там он намотал на шею тыквенную ботву и пробовал
повеситься на плетне. Ботва, конечно, порвалась под его тяжелым телом, но
жена испугалась, и наступило примирение.
Наутро он пришел к Сане с просьбой.
- Ты пожалей меня, старика. Оставь мою дочь сторожем. Я уж сам буду за
нее стоять. Мне все равно делать нечего.
Надо сказать, что дочь Сергункова хоть и числилась сторожем, но не
работала. Сторожили за нее всей семьей, поочередно. Хозяйка, опасаясь за
эту должность, и настропалила своего супруга поговорить с начальницей.
Теперь Сергунков обращался с Саней почтительно, его и без того узкие глаза
еще больше щурились в подобострастной улыбке, и Сане было жаль этого
грузного пожилого человека.
- Но ведь, Николай Петрович, вы же сами знаете: нельзя держать на
работе одного, а деньги платить другому. И так вместо вашей жены золовка
работает.
- Ах, милая, ну какая разница! - деланно засмеялся он тоненьким
торопливым смешком. - Все в один котел идет. Ты уж уважь меня, старика, а
то мне житья не будет. Ведь у меня Степанида не жена - тигра. Я бы сам
поступил в сторожа, ну ее к бесу! Да нельзя, на полной пенсии.
- Ладно, Николай Петрович, - уступила Саня, досадуя на свою
нерешительность. - Только учтите, долго это продолжаться не может. Сами
договаривайтесь с дочерью и женой.
- Спасибо тебе, дочка.
Глядя на широкую спину и вислые плечи уходившего Сергункова, Саня никак
не могла понять, чего здесь больше - настоящего горя или притворства,
желания поиграть в несчастного. "В самом деле, чего ему не хватает? -
думала Саня. - Построил себе дом, вышел на приличную пенсию, зять работает
завскладом в гарнизоне, жена получает зарплату за глухую Полю, и дочь еще
успел пристроить. Нет, долго я не выдержу. Я его выпровожу, вместе с
дочерью".
Вообще в первые дни было много жалоб от подчиненных: жаловались на
жизнь, на работу, друг на друга, на жен и даже на погоду. Слушая их, можно
было подумать, что съехались они все из райских мест, а почему не уезжают
обратно - непостижимо. Сане еще не знаком был сладкий обман воспоминаний
людей ленивых и мечтательных, для которых выдуманное счастливое прошлое
есть намек на свою значительность. "Были когда-то и мы рысаками". Не
догадывалась еще Саня и о том, что жалобой пользуются как замаскированной
лестью и доносом.
- Я, как народный депутат сельского Совета, обращаю ваше внимание на