"Борис Можаев. Живой" - читать интересную книгу автора

повольготнее и прибыльнее - оклад! Словом, обложил председатель Живого,
как борзятник русака. Сколько ни беги, а конец один - выдохнешься и
упадешь...
И опять - уйти из колхоза, а чего делать? Ехать на сторону, на
заработки ежели - не подымешься. Да и не пустят. Здесь просить подходящую
работу, за деньги чтоб? Но у кого просить? И кто даст? Коли уж уйдешь из
колхоза, то и просить не у кого. А коли останешься, все равно до точки
дойдешь. Вот и выходит: куда ни кинь - все клин. И опять выпало на Фролов
день. "Значит, судьба меня пытает", - думал Живой.
И он окончательно решил уйти из колхоза. Неправда, где-нибудь, да
устроится! А когда решился, стало ему и немного легче и как бы веселее.
"Судьба мне опять поставила точку на Фролов день, а я ей - запятую,
запятую..." Он даже встал и потянулся было к балалайке, хотел сыграть
"Хаз-Булат удалой". Но вовремя вспомнил: сосед из района приехал. Как бы
не ушел в луга. Пойти надо... Может, угостит по случаю праздника.



2


Угощение вышло в самый аккурат. Хозяин, Андрей Спиридонович Кириллов,
по-уличному просто Андрюша, только заправился перед лугами и теперь
прилаживал возле порога деревяшку к своей культе. А на столе стоял
граненый графинчик мутновато-синей самогонки, да рядом в тарелке был
нарезан пирог с калиной.
По тому, какую привязывал Андрюша деревяшку к своей культе, Живой сразу
определил: косить собирается. У Андрюши было две деревяшки - одну он
называл "ложей", вторую - "ступицей". Ложа - деревяшка отполированная с
длинным плоским поручнем, похожим на гладильную доску, - под самое бедро
подходила эта доска. Андрюша пристегивал ее двумя ремнями к бедру, а на
конец важно опирался рукой. Эту ложу Андрюша надевал на работу в райфо или
когда просто прогуляться хотел. Теперь ложа стояла возле порога, а
пристегивал Андрюша ступицу - деревяшку коротенькую, с медным кольцом на
конце. На этой ступице Андрюша мог и косить, и пахать, и даже
приплясывать.
Андрюша жил и работал в районе, а к матери приезжал помочь по
хозяйству. Ей выделили из колхоза гектар с четвертью лугов за сданного
телка. Выдавали, правда, за телят, чего останется от покоса. Но и то
благо. Иначе - своди коров со двора.
- Сено косить собираешься, Андрей Спиридонович? - спросил участливо
Фомич, поздоровавшись.
- Угадал, - ответил тот. - А ты чего не на работе?
- А я уж отработал вчистую... То есть на общественную обязанность рукой
махнул.
- Проходи к столу, сосед, - пригласила его тетка Матрена, сутулая, но
еще крепкая старуха - мать Андрюши. - Выпей с праздником-то.
- За ваше доброе здоровье, как говорится. - Живой прошел к столу, налил
себе сам полный стакан, выпил, отломил кусок пирога, понюхал и стал
закусывать.