"Борис Можаев. Живой" - читать интересную книгу автора

И Фомич рассказал все, что было на исполкоме. Андрюша долго озабоченно
молчал, перебирая костяшки на счетах.
- Вот что сделай - возьми бумагу от них с этим твердым заданием. Ружье
спрячь, козу продай. А велосипед оставь. Он у тебя все равно старый.
Пускай что-нибудь да конфискуют. Потом подашь жалобу. И обязательно
достань справку в колхозе - сколько ты там выработал за год трудодней.
- Да кто мне ее даст?
- Схитрить надо. Изловчиться.
- А не вышлют меня?
- Могут и выслать, по статье тридцать пятой - без определенной работы,
как бродягу.
- А инвалидов не высылают?
- Инвалидов нет. Но у тебя же третья группа. Должен еще работать.
- А я что, от работы отказываюсь? Пусть выдают паспорт - устроюсь.
Андрюша только руками развел:
- Сие от нас не зависит. Ты вот что запомни - придут к тебе имущество
описывать, веди себя тише воды, ниже травы. Понял? Задираться начнут - не
вздумай грубить. Сразу загремишь. Пусть берут, что хотят. Только
помалкивай. Это заруби себе на носу!



7


Комиссия нагрянула после праздников, по снегу. Фомич успел и козу
продать, и ружье припрятать. Ружье он обернул промасленными тряпками и
засунул в застреху на дворе. Старый пензенский велосипед, еще довоенный,
облупленный, как запаршивевшая лошадь, стоял в сенях, прямо перед дверью:
"Вот он я! Хотите - берите, хотите - нет".
Комиссия была из пяти человек - во главе инспектор райфинотдела по
свистуновскому кусту Настя Протасова - большеносая, стареющая дева по
прозвищу Рябуха, за нею бригадир Пашка Воронин да еще трое депутатов
Совета - здоровенные трактористы из Свистунова. "Эти на случай, если я
брыкаться начну", - подумал Фомич. Он юркнул в чулан и притворился спящим.
- Можно к вам? - послышался в дверях Настин голос.
- Проходите, - сказала Авдотья.
- Здравствуйте, - разноголосо донеслось от порога. - А где хозяин?
- Вон, в чулане на лавке.
Настя приоткрыла занавеску:
- Ты что, ай заболел?
- Мне болеть не положено. Ведь я Живой! - Фомич встал с лавки.
За столом расселись трактористы и Пашка Воронин.
- Извиняйте, гости дорогие! Угощать-потчевать вас нечем, - сказал
Фомич. - До вашего прихода были и блины, и канки, а теперь остались одни
лихоманки... Что ж вы не предупредили, что придете?
Трактористы дружно засмеялись. А Настя набросилась на Фомича:
- Что ты комедию ломаешь? Ты лучше скажи, когда налог думаешь вносить?
- А мне, Настя, думать никак невозможно. За нас думает начальство. А
нам - только вперед! Назад ходу нет. За меня вон Пашка Воронин думает.