"Борис Можаев. Живой" - читать интересную книгу автора

думал: счастье - это жениться на Дуняшке. Но не успел еще как следует
помечтать, а его уж и оженили. Потом он мечтал заработать много денег,
накупить лошадей, коров, построить большой двор, совсем как у Лизунина...
Но тут колхоз пришел. А в колхозе какое оно, счастье! Богатство не в
чести. Революционная дисциплина и работа, чтоб всем было хорошо. Ладно! И
такое счастье может быть. Но, работая секретарем сельсовета, Фомич знал,
что год от году со всех колхозов берут поставок все больше и больше, а
колхозы слабеют. Мало того, поначалу всем колхозникам хлеба давали
столько, чтобы голоду не замечалось. На едоков, значит. А приработок шел
тому больше, кто работал лучше. А теперь бригадирам, да трактористам, да
учетчикам всяким платят много, а кому и совсем чепуху. Как же может быть в
таком колхозе всем хорошо? И вспоминались ему слова Лизунина: "Колхоз это
вот что такое: хитрый наживется, красивый налюбится, а дурак
навалтузится". Пусть это неправда! Но ведь неправдой оказалось и то, во
что верил Фомич, когда шел в колхоз: "Сделаем так, чтобы всем жилось
хорошо". Выходит, и в колхозе счастья для него нет.
В тридцать пятом году Фомича послали как выдвиженца на двухгодичные
курсы младших юристов. Однако не прошло и года, как всех недоучившихся
курсантов стали направлять председателями в колхозы. Фомича направили в
лесной колхоз мещерской полосы. Всю жизнь Фомич хозяйствовал на черноземе
да на лугах. И что у него за хозяйство было? Земли - свинья на рыле больше
унесет. А здесь колхоз, да еще лесной... К этому времени Фомич стал
кое-что понимать - тот председатель хорош, который и начальство подкрепит
сверхплановой поставкой, и колхозников сумеет накормить. А для этого
великая изворотливость нужна. И главное - крепкая основа хозяйства: либо
земля сильная, либо промысел какой доходный. Тогда еще можно продержаться.
Но поехал Фомич в тот мещерский колхоз, поглядел: земля - подзол да
болота. Зима подойдет - мужики обушок за пояс и пошли в отход. Своя земля
и раньше не кормила. Чего же Фомич там сотворит? На чем развернется? А
ведь осень подойдет - сдай хлеб государству и мужикам выдай. Это какая же
изворотливость, какая голова нужна? Нет, здесь он не потянет. И Фомич
наотрез отказался идти в председатели. Тогда его исключили из партии,
отчислили с курсов, и приехал он в Прудки с подмоченной репутацией, как
"скрытый элемент и саботажник".
А вскоре и беда пришла. В тридцать седьмом году по случаю первых
выборов в Верховный Совет был большой митинг в районе. Приезжал сам
депутат - финансовый нарком. Мужики, съехавшиеся со всех сел по случаю
базарного дня, густо запрудили площадь, в центре которой на дощатой
трибуне стоял депутат, и зорко подмечали, что росту нарком был с Ваню
Бородина, самого высокого мужика из Свистунова, что шапка была на наркоме
бобровая, а папиросы он курил "эдакие вот, по сковороднику".
После митинга обещали выкинуть на лотки белые булки. Но булок этих
оказалось мало, и когда подошла очередь Фомича, продажа кончилась. Фомич
прочел вслух вывеску над ларьком: "Потребсоюз" и сказал: "Нет, это
потрепсоюз". Вокруг поднялся смех. Тогда к Фомичу подошел представитель
рика и сказал: "Попрошу пройти со мной". На лбу у него не было написано,
что он эдакий представитель, и Фомич послал его подальше. Представитель
взял Фомича за воротник полушубка... Живой в драке был мужик отчаянный. Он
захватил руку этого представителя, нырнул ему под мышку и кинул его так
через себя, что у того аж калоши с хромовых сапог послетали. Раздались