"Борис Можаев. Живой" - читать интересную книгу автора

рядке ни одной заточки. Ей-богу, не поверил бы, кабы кто сказал.
- Я в прежние годы с этой косой, Федька, пол-России выкашивал. И на Дон
ходил, и на Кубань, ажно до самых Капказских гор. Наши рязанские косцы
высоко ценились. Бывало, приду к хохлам на базар, где они косцов нанимали,
напишу на лапте: пятьдесят копеек - и спать ложусь. Кому нужно - бери.
Меньше ни в какую. Не согласен - и точка!
Косили с передышкой долго, пока солнце под уклон не пошло. И только
тогда, перед уходом домой, дед Филат признался:
- Я ведь наперехват к тебе пришел, Федька.
- А кто ж еще хотел? - насторожился Фомич.
- Спиряк Воронок...
- Чего ему не хватает? - нахмурился Фомич. - Все хапом норовит.
- Вчерась я ходил на скотный двор. Он вертится, как бес хромоногий.
Подмигивает мне: "Пойдем, говорит, калым с Фомичом делить на покосе".
- Я ему поделю! Окосьем по зубам, - кипятился Фомич.
- А если, говорю, он несогласный? Тогда что? Тогда, говорит он,
председателю донесу. Ни мне, мол, ни ему.
- Испугал председателем!
- Мотри, ноне вечером он к тебе нагрянет.
- И на порог не пущу блинохвата, - сказал Фомич.



4


Но вечером, уже при свете, Спиряк без стука прошмыгнул в избу к Живому.
Было ему уже далеко за шестьдесят, а он все еще ходил в Спиряках. Ну,
Воронком еще звали. А ведь в былые времена должности хорошие занимал! Да и
теперь, хоть и работал скотником на ферме, но, поскольку приходился
старшим братом прудковскому бригадиру, силу Спиряк имел большую. В его
облике было что-то барсучье: вытянутое вперед тупоносое лицо с черными
усами и белой бородкой, скошенный низкий лобик и плотно лежащая, словно
зализанная, седая щетина коротких волос. И в повадке Спиряка было тоже
нечто барсучье - в избу войдет, как в нору юркнет. Не услышишь... Встанет
у порога и крутит головой, словно принюхивается. И кланяется так, будто
голову протягивает, того и гляди - укусит.
- Добрый вечер, хозяева! Хлеб-соль вам.
Фомич с Авдотьей ели пшенную кашу; дети нахлебались в первую смену, уже
отвалили от стола и копошились тут же, на полу.
- Проходите в избу, раз уж вошли, - сказала хозяйка. - Чего стоять у
порога? За постой деньги не платят.
Фомич промолчал.
Спиряк сел в передний угол и бесцеремонно заглядывал в чашку.
- Никак, пшенная каша? А я пашано на блины пускаю.
- У нас не то что на блины, на кашу нет его, пашана-то, - сказала
Авдотья.
Фомич отложил ложку, глянул круто на Спиряка.
- Ты чего в ревизоры лезешь? Довольно и того, что твой брат обирает
колхоз.