"Л.Мойзиш. Операция "Цицерон" (часть 1 из 2-х) (мемуары)" - читать интересную книгу автора

его прозвучал вполне искренне. Он сказал: "Мой отец был застрелен
англичанином".
- Но ведь это очень важно, так как представляет Цицерона в совершенно
ином свете. А Риббентроп скрыл от меня такую новость!
Он ударил кулаком по столу. Затем, немного успокоившись, снова
повернулся ко мне.
- Вы не спросили Цицерона о подробностях смерти его отца?
- Нет. Я был поражен его неожиданным ответом и решил пока не спешить с
расспросами. Если Цицерон говорил правду, мое молчание должно было
показаться ему выражением сочувствия. Всякое же проявление любопытства в
тот момент могло бы заставить его насторожиться.
- Постарайтесь разузнать все подробности о смерти его отца. Не упустите
из виду ни одной детали. Что касается меня, то я, конечно, спрошу
господина Риббентропа, почему он утаил от меня ваше последнее донесение.
Кальтенбруннер подошел к окну и своими сильными пальцами начал
барабанить по стеклу. Самообладание, наконец, целиком вернулось к нему.
- Кстати, вам небезынтересно будет узнать, что перед вашим приездом я
разговаривал с одним нашим дипломатом, который хорошо знает сэра Хью
Нэтчбулла-Хьюгессена. Перед войной они оба были в Китае. Он
охарактеризовал Нэтчбулла как прекрасного дипломата и исключительно
обаятельного человека. Он рассказал также, что сэра Нэтчбулла очень ценят
в министерстве иностранных дел Великобритании и считают там одним из
лучших специалистов по Среднему и Дальнему Востоку. Если англичане послали
в Анкару такого опытного дипломата, значит, они отводят Турции важную
роль. Вы должны рассказать об этом фон Папену и предупредить его, чтобы он
был настороже. Представляю себе, сколько заплатили бы англичане за
возможность взглянуть на содержимое сейфа германского посла.
-Я не стал объяснять Кальтенбруннеру, что в Анкаре каждый прекрасно
понимает, какой важный пост занимает сэр Хью, но поблагодарил его и обещал
все это передать фон Папену. Кальтенбруннер снова подошел к своему столу,
взял пачку фотографий и вместе с фотопленками передал мне. Я взял их и
сразу же начал пересчитывать, боясь, как бы у меня снова не пропал снимок.
Кальтeнбруннер посмотрел на меня со злобной усмешкой. Очевидно, ему
показалось странным, как я осмелился подумать, что один из моих
драгоценных документов мог затеряться - и где? - в этой комнате! Тем не
менее он не сказал ни слова, пока я не кончил считать.
- Когда Риббентроп пошлет за вами, скажите ему, что вы уже были у меня.
Что касается ваших будущих сообщений об операции "Цицерон", то вы получите
мои личные указания по этому поводу, как только вернетесь в Анкару.
Кстати, когда вы уезжаете?
- Не имею представления. Очевидно, это будет зависеть. от министра
иностранных дел - ведь именно он вызвал меня в Берлин.
Уходя от Кальтенбруннера, я попросил его позвонить Риббентропу и
узнать, когда он желает видеть меня. Если Кальтенбруннер при этом сам
скажет министру иностранных дел, что сначала я посетил его, у меня,
вероятно, будет гораздо меньше неприятностей. Он исполнил мою просьбу. Мне
было сказано, что Риббентроп ждет меня завтра в семь часов вечера.
Итак, в моем распоряжении оставалось много времени. Портфель с
секретными фотодокументами я оставил у Кальтенбруннера, который запер его
в своем письменном столе. Я решил, что там снимки будут в большей