"Л.Мойзиш. Операция "Цицерон" (часть 1 из 2-х) (мемуары)" - читать интересную книгу автора

симпатию.
Больше я не задавал ему вопросов. Казалось, и он не был расположен к
разговорам.
Погруженный в свои мысли, я нечаянно повернул обратно, на главную улицу
Анкары.
Веселая и шумная днем, но почти безлюдная ночью, она и теперь была
залита ярким светом фонарей.
Цицерон холодно проговорил:
- Поверните сначала направо, затем налево.
Я сделал, как он указал, и вдруг почувствовал на своем плече его руку.
- Замедлите ход, пожалуйста... До свиданья!
Я услышал, как тихо щелкнула дверца, и поехал обратно в посольство.
К двум часам ночи я закончил свею работу. На этот раз получилось всего
20 фотоснимков совершенно секретных английских документов. Некоторым из
них предстояло через несколько часов сильно удивить германского посла.
Я вернулся домой и проспал до десяти часов.
Когда я вошел в кабинет фон Папена (это было в двенадцатом часу) и
протянул ему фотоснимки вместе с докладом о встрече с Цицероном прошлой
ночью, он дал мне прочитать полученное из Берлина распоряжение. Оно было
подписано заместителем министра иностранных дел фон Штеенграхтом. Меня
вызывали в Берлин для встречи с ним. Я должен был привезти с собой весь
материал, который доставил нам Цицерон,- как пленки, так и отпечатанные
снимки. Для меня было оставлено место на самолете, который вылетал из
Стамбула утром 8 ноября.
Итак, завтра, 7 ноября, я должен был выехать из Анкары вечерним поездом.
Уже темнело, когда я сел в стамбульский экспресс. Правила германской
дипломатической службы требуют, чтобы дипломат, везущий с собой
официальные документы, занимал отдельное купе в спальном вагоне первого
класса, но я не смог его получить. Дорога была так загружена, что обычно
билеты в спальные вагоны первого класса продавались за много дней вперед.
Поэтому мне пришлось взять билет в вагон второго класса, а это означало,
что в моем купе должен был ехать кто-то eщё.
Моим попутчиком оказался мужчина лет сорока. Когда я вошел в свое купе,
он уже сидел там. Я вежливо поклонился, он сделал то же самое. Во время
войны в Анкаре было не принято вступать в разговоры с незнакомыми людьми
при случайных встречах - в конце концов, ваш собеседник мог оказаться
врагом. Если уж люди оказывались в такой обстановке, то лучше было молчать.
Мы сидели каждый в своем углу. Я читал, а он смотрел в окно на обширную
плоскую равнину, погружавшуюся в темноту. Затем я пошел в вагон-ресторан,
крепко держа драгоценный черный портфель, а когда вернулся, мой спутник
разговаривал с проводником вагона. Я услышал английскую речь.
Перспектива ехать в одном купе с "англичанином меня не очень
устраивала, тем более, что при мне были документы особой важности. Надеясь
найти какого-нибудь знакомого и уговорить его поменяться со мной местами,
я прошел по всему поезду, но никого не встретил.
Ночь я провел дурно, "не решаясь заснуть. Моя нервозность, очевидно,
передалась и моему спутнику, который, вероятно, был английским офицером
или чиновником.
Примерно в половине третьего он включил свет и попытался увидеть в
зеркале, висевшем над умывальником, сплю я или нет. Я понял, что и его