"Фарли Моуэт. Кит на заклание" - читать интересную книгу автора

Над гористыми бесплодными землями Ньюфаундленда вздымались черные, как
сажа, облака. Злобный норд-ост обрушивал вихри колючего снега на
Порт-о-Баск - горстку малопривлекательных деревянных строений, беспорядочно
разбросанных среди холодных скал и ледяных болот. Морозный пар поднимался
над гаванью и сливался с клочьями облаков, летевших через пролив Кабота к
холмам мыса Бретон и дальше, в сторону материка Северной Америки.
Сурово обходится январь с островом Ньюфаундленд. Сурово обошелся он и с
нами - со мной, моей женой Клэр и еще сотней пассажиров высокого, похожего
на гигантский амбар парома "Вильям Карсон". Обычно переход от порта Сидни на
полуострове Новая Шотландия до Порт-о-Баска занимает шесть часов, но на сей
раз из-за шторма он растянулся на целый день, и "Карсон", измученный борьбой
с волнами и ветром, жестоко отыгрался на пассажирах за все свои обиды.
Досталось и неживому грузу: десятитонный бульдозер, прикрепленный к палубе
полудюймовыми тросами, сорвался с места и, пробив стальной фальшборт, исчез
в зеленоватых водах пролива. Пассажиры, бледные и несчастные, беспомощно
лежали в пахнущих рвотой каютах.
Наконец "Карсон" пересек гавань, не без труда пришвартовался, и
обрадованные, но все еще едва держащиеся на ногах мужчины, женщины и дети
сошли на берег. Большинство из них тут же направилось к допотопным вагонам
узкоколейки, которая не спеша повезет их за шестьсот миль отсюда, в
Сент-Джонс, столицу острова, расположенную на его восточном побережье.
Однако для целой группы пассажиров, в том числе и для нас с Клэр, пытка
морским транспортом не кончалась в Порт-о-Баске. Наш путь лежал к
разбросанным по всему Юго-западному побережью рыбачьим поселкам, которые тут
называют "аутпортами".
Юго-западное побережье представляет собой сотни миль скалистых,
обрывистых мысов и фиордов, и добраться до аутпортов можно только на борту,
каботажного судна, уходящего в рейс раз в неделю. Оно уже ожидало нас.
Неказистый, неряшливый пароходик "Бюржо" ничем не походил на "Вильям Карсон"
с его показным величием. Но несмотря на свою заурядную внешность, "Бюржо"
отлично умел ладить с неподкупной морской стихией. Это было настоящее
рабочее судно, а не плавучий мотель. Больше двадцати лет "Бюржо" без устали
сновал вдоль сурового берега, оставаясь единственным связующим звеном между
рыбачьими поселками. Для аутпортов, прилепившихся к скалам этого
негостеприимного побережья и повисших буквально между небом и водой,
каботажка - основное средство связи с внешним миром.
Когда-то "Бюржо" обслуживал около сорока поселков, но к 1967 году
добрая половина из них опустела. "Нас ликвидировали", - говорили жители
аутпортов, насильственно согнанные со своих мест. Поселения с вековой
историей стали жертвой культа "прогресса", а затем на тот же алтарь был
принесен и сам "Бюржо": в 1969 году еще вполне работоспособный пароход
продали на слом как никому не нужный анахронизм минувшего века. Оставленный
у причала в порту Сент-Джонс, он был ободран любителями сувениров; в трюмы
его проник ледяной холод, царящий на всех погибших кораблях.
Однако в "Бюржо" еще теплилась жизнь. Темной зимней ночью, не
дожидаясь, пока ацетиленовые горелки начнут вгрызаться в добрую шотландскую
сталь его остова, "Бюржо" вернулся в родную стихию. Так тихо, что этого не
заметил даже портовый сторож, пароход опустился на дно гавани, где покоится
и поныне, - вечный укор портовым властям, незабвенный герой для многих тысяч
рыбаков, знавших и любивших "Бюржо" в течение всей его долгой жизни.