"Александр Александрович Мосолов. При дворе последнего императора " - читать интересную книгу автора

наследственной болезни, от которой умерла и ее мать, - прогрессивного
паралича.
Княжна прекрасно знала свою участь и мужественно переносила несчастие.
Когда я однажды зашел к ней в комнату во дворце, она мне показала четыре
палки - костыли различных образцов, стоявшие в углу, и объяснила, чрез какие
промежутки времени ей придется пользоваться каждою следующей, пока она еще
будет в состоянии двигаться. Так было с ее матерью, за которой она ухаживала
до ее кончины.
Хотя болезнь прогрессировала и княжна потеряла возможность двигаться,
она, прикованная к креслу, все же всюду сопутствовала государыне: в поезде,
на "Штандарте", в летних резиденциях. Царица каждый день навещала княжну и
рассказывала ей о всех новостях. Императрица скрывала от больной, что она
приблизила к себе других, боясь сцен ревности, но избежать их не могла, и
часто свидания их сопровождались упреками и слезами, которые царица кротко
прощала больной. Орбелиани пролежала 8 лет, и императрица неизменно за нею
ухаживала.
Дружба с княжною со времени ее паралича была если не заменена, то во
всяком случае дополнена приближением к себе А. А. Танеевой (Вырубовой). В
последней, полагаю, нравились императрице помимо восторженности
беспомощность и стремление видеть в Ее Величестве покровительницу, что у
Орбелиани совершенно отсутствовало. У Александры Федоровны по отношению к
Вырубовой чувствовалось желание защитить и помочь ей.
Кроме этих двух женских фигур, игравших значительную роль в умственной
и душевной жизни императрицы, часто заполняла часы досуга царицы ее
камер-фрау Герингер. Отношения к ней Александры Федоровны скорее походили на
те, которые она проявляла к фрейлинам, с тою, впрочем, разницею, что
Герингер не позволяла себе ревновать императрицу. В постоянной близости к
государыне находилась и Е. А. Шнейдер, но круг ее интересов ограничивался
исключительно августейшими детьми и самыми разнообразными поручениями.
Близость княжны Орбелиани длилась до самой смерти последней. Дружба с
Вырубовой прекратилась лишь ссылкою Их Величеств в Сибирь и заключением А.
А. в крепость. Дружеская привязанность девицы Шнейдер, камер-фрау Герингер и
камер-юнгфер Занотти была неизменна. То же можно сказать и о фрейлинах
последних лет, баронессе Буксгевден и графине Гендриковой. (Гендрикова и
Шнейдер были убиты большевиками, не покинув службы при царице). Больше
друзей-женщин не было, за исключением кратковременного приятельства с
черногорскими княгинями.
Я не помню ни одного случая, когда бы императрица приглашала лиц, не
принадлежащих к тесному кругу двора и ближайшего окружения. Даже великие
княгини делали лишь редкие визиты, и то скорее по случаю какого-либо
семейного торжества или когда приглашались к завтраку и дневному чаю.

СПИРИТЫ

Меня очень удивляла интимность императрицы с обеими черногорками,
великою княгинею Милицею и княгинею Анастасией) Николаевными. Они жили в
Дюльбере, роскошной вилле, построенной у моря великим князем Петром
Николаевичем, супругом Милицы. Анастасия, в то время женя князя Юрия М.
Романовского, гостила тут же у сестры. Дюльбер расположен в 2-3 верстах от
Ливадии, и черногорки проводили ежедневно по нескольку часов в обществе