"Николай Яковлевич Москвин. Лето летающих " - читать интересную книгу автора

розовым барашком на руках.
- Это не тарелка, - объявил столяр, - а "медальон" с пастушкой. Да-с!
Креслицу этому годков сто пятьдесят... Ну, идемте-ка сюда...
Он повел нас к верстаку, где уже было расчищено от стружек место и
лежал лист оранжевой бумаги и три оструганные дранки.
- Какие у вас нитки? - спросил Графин Стаканыч.
- Толстые... - ответил Костя и полез в карман.
- Это не ответ! - Столяр с сожалением взглянул на нас. - Да, я вижу,
вы сосунки в этом деле.
Он взял у Кости клубок суровых ниток и быстро раскрутил кончик в
обратную сторону. Три тоненькие нитки-жилки изогнулись крошечными дужками
(по количеству этих жилок они и назывались: двойник, тройник, четверик и
т. д.).
- Тройник. Так и отвечайте! - проворчал столяр, о чем-то размышляя
над оранжевой бумагой. - А то "толстые"... Толстые, милые, - это шестерик
или восьмерик. А тройник - нитка легкая, мельче ее только двойник...
Так-с... В таком случае раз тройник, то поубавим-с маленько, чтобы нитка
выдержала...
И он отрезал от оранжевого листа, уменьшив и ширину и длину его.
...Да, конечно, мы с Костей были только начинающие змеевики. Суровые
нитки мы купили лишь в этом году, а до того пускали змеев на домашних, на
катушечных (черных или белых), взятых из маминой, существующей в каждом
доме "коробки для шитья". Поэтому-то купленный тройник показался нам
толстым.
Но не это говорило о нашей неопытности - позже мы убедились, что и на
катушечных нитках можно прекрасно пускать маленьких змеев, - а то, что
змеи наши... не летали. Да, мы носились с ними по мостовой туда и сюда - и
против ветра и даже почему-то по ветру... Змеи тащились за нами, иногда,
как бы из вежливости, они приподымались до высоты забора и, завалившись
набок или на спину, снова волочились за нами, поднимая тонкую, как пудра,
пыль - пыль, которая бывает только на немощеных улицах провинциальных
городов...
Графин Стаканыч меж тем быстро и ловко сооружал нам змея. Мы следили
за ним и, по правде говоря, не видели для себя ничего нового. Как делали и
мы с Костей, так и он: подогнул слева и справа - чтобы не рвались бока
змея - бумагу и, смазав края клеем (клей тоже был не столярный, а из
муки), плотно прижал их. Затем на верхний край оранжевого прямоугольника
приклеил дранку - так называемый наголовник, а две дранки подлиннее пустил
по диагоналям листа.
Все то же самое, и мы так делали. Даже вот это заключительное: столяр
быстро перевернул змея на лицевую сторону и двумя пальцами провел по
каждой дранке, прижимая теперь не дранку к бумаге, а бумагу к дранке. И мы
это всегда делали, чтобы дранки лучше пристали. Да, все так... Почему же
наши змеи не летали?..
- Теперь бы ему часок-другой провянуть, просохнуть, - сказал Графин
Стаканыч, - да вам, вижу, не терпится... И мне тоже некогда. Так мы его
сейчас по ускоренной методе...
С этими словами он, придерживая змея за середину, за перекрестие
дранок, поднял его над железной печуркой, где обычно разогревался клей, и
стал помахивать змеем, нежа его на теплом восходящем воздухе. Вскоре