"Николай Яковлевич Москвин. Лето летающих " - читать интересную книгу автора

таким уж огорчительным.
...Мы находились в его мастерской - деревянной пристройке к дому.
Стоял тот полусвет-полумрак, который бывает там, где помещение, не имея
окон, освещается только открытой дверью. Запахи обступали нас. Неслышный
ветерок, тянувшийся к двери, доносил то аромат распиленного дерева, то
запах лака, то скипидара. Но яснее всего слышался тяжелый пахучий дымок от
столярного клея, который Графин Стаканыч варил, помешивая палочкой.
Столяр был трезв, и, как у всех протрезвившихся людей, у него сейчас
держалось на лице выражение чрезвычайной старательности и озабоченности -
даже вот в таком пустом для него деле, как варка клея. Он, видимо, был
тронут нашим приходом, нашим сочувствием. Следя, как стекают с палочки
светло-коричневые густые капли, и вытягивая губы в трубочку, словно
собираясь попробовать клей, он подмигивал нам, как бы говоря: "Вы, ребята,
не беспокойтесь - проживу!"
Столяр даже проводил нас. Держа на отлете помазок от клея, он довел
нас до калитки.
Мимо по мостовой пробежал белоголовый мальчишка с белым змеем. Змей
делал в воздухе быстрый судорожный круг и, взметнув фонтанчик теплой
провинциальной пыли, со звоном бубна вкалывался в мостовую. Мальчишка
бежал дальше, змей опять приподнимался, крутился и снова, содрогаясь
дранками и бумагой, вкалывался в землю.
- Вот поглядите на дурака! - сказал Графин Стаканыч. - Кто же со
змеем бегает! Со змеем надо стоять...
Прямодушный Костька, смотря, как всегда, исподлобья чуть косящими
глазами, сказал глухим голосом:
- А мы тоже бегаем...
В Графине Стаканыче какое-то мгновение боролся справедливый человек с
вежливым. Первый требовал сказать: "И вы тоже дураки!"; второму как-то
неудобно было говорить это хотя и мальчишкам, но пришедшим посочувствовать
ему... Победил третий человек - справедливовежливый.
- Конечно, кому что нравится, - сказал столяр, морщась и свободным
концом помазка почесывая за ухом. - Но умный человек не будет гонять по
мостовой со змеем. Только, так сказать, балда-с может надеяться, что
дрянной змей взлетит от беганья... Змей должен лететь из рук, как голубь.
Если, конечно, он настоящий, а, извиняюсь, не барахло...
Мы поняли, что Графин Стаканыч, несмотря на то что был трезв,
"загнул". Как же так из рук! Это только заводной паровоз шел из рук...
На наших лицах, видимо, было написано такое недоверие, что столяр
почувствовал себя задетым, собрался, кажется, что-то доказывать, но,
взглянув на помазок с клеем, поспешил обратно в свою мастерскую. Впрочем,
успел раскланяться - он даже с детьми раскланивался.
- Приходите завтра в это время! - сказал он, по обычаю своему
неизвестно кому или чему подмигивая...


5. КАК ГОЛУБЬ

На следующий день в назначенное время мы застали Графина Стаканыча за
прилаживанием какого-то фарфорового кружочка-тарелки к спинке низкого
темно-красного кресла. На тарелке была нарисована розовая девочка с