"Анатолий Иванович Мошковский. Трава и солнце " - читать интересную книгу автора

было - ушел в церковь, зато старуха вопила дурным голосом, а Алка,
случайно очутившаяся рядом, рассказывала всем, что старуха была страшна в
своей злобе и горе. "Чтоб бог потопил твой сейнер в море, чтоб ни одна
рыбка не попала в твои сети, чтоб сдох ты, как чумной поросенок,
антихрист!" - вопила она на всю улицу, собирая у забора народ.
Несколько дней Федот не ночевал дома. Трясло всего от гнева. Сейнер
его, как назло, проходил профилактический ремонт в судоремонтных
мастерских, и Федот немедленно отпросился на первый попавшийся сейнер,
уходивший к крымским берегам.
Вопреки мольбам тещи, бог не потопил его сейнер, не отогнал от сетей
рыбу.
Невредимый и по-прежнему шалый, мчался сейчас Федот к огороду.
Его лодка сильно осела под тяжестью ребят. Федот дал газу, и они
понеслись против течения к Дунаю.
Моторка шла возле причалов с десятками лодок - район пограничный, и
лодки, личные и колхозные, должны стоять не возле домов, а здесь. Нырнули
под массивный деревянный мост, перекинутый через Дунаец, промчались у
причалов и цехов рыбозавода, главного предприятия города, с подъемными
кранами, тележками и навесами; у судоремонтных мастерских с двумя
вытащенными из воды сейнерами, стоящими на особых устройствах - слипах...
А вон и острокрышая вышка погранзаставы с наблюдателем справа, и
приземистый землесос слева, постоянно углубляющий от наносов исток
Дунайца, а вон и сама река, просторная и мутная...
Метрах в ста от косы ребята посыпались через борт в воду и,
подбрасываемые волной моторки, поплыли к берегу. Только Аверя с Фимой
сидели в лодке. Сто метров - пустяк, стоило ради этого залезать в
моторку?!
- Ну, - крикнул Федот сквозь треск мотора, - вались!
- Погоди трошки! - приподнял руку Аверя.
Вход в Дунаец, коса с палатками туристов поодаль, мальчишечьи головы
в воде - все это быстро удалялось. Зато низкий румынский берег, в кустах и
толстых вербах, со стогами на лугах и редкими домишками, рос.
- Давай! - крикнул Федот.
Если б здесь не было Фимы, Аверя давно бы сковырнулся с лодки. А так
не мог. И Фима не хотела прыгать раньше его. Федот схватил лежавшее в
лодке весло и хватил им по спине брата, но тот и сейчас не прыгнул.
У Федота от ярости запрыгали губы. Он ринулся на брата с веслом
наперевес, как с пикой, точно проткнуть хотел. И тут Аверя не выдержал:
перевалился через борт.
Вслед прыгнула Фима, прижав к груди коленки и два раза перевернувшись
в воздухе, и, относимые стремительным Дунаем, перекрикиваясь и хохоча, они
поплыли к берегу.
Дунай был шумен. Просигналила длинная нефтеналивная баржа и подкинула
им добавочную волну. Как реактивный, пронесся пограничный катерок с
военно-морским флагом. С десяток моторок и весельных лодок сновали от
острова к Шаранову и обратно.
Вот пальцы коснулись илистого дна, еще два гребка, и Фима вслед за
Аверей - обогнал все-таки, дьявол! - пошла по мелководью к берегу.
Вода едва покрывала щиколотки ног и была горячей.
На косе уже были Влас с одеждой и Алка.