"Уильям Моррисон. Пиршество демонов" - читать интересную книгу автора

Он вылетел из моей комнаты в коридор.
Я бросился за ним. Пахло паленым - не горящими сухими листьями или
бумагой, нет. Это был запах горящих химикалий, запах горящей кожи, запах
пожара в курятнике. В нем было много разных оттенков - порохового дыма,
жженых перьев, удушливого смрада горящего масла, бодрящего аромата
пылающих поленьев. В первое мгновение я было подумал, что это типичный
запах горящей гостиницы, но ошибся.
- Демоны! - завопил Грек, и спешивший мимо коридорный задержался, чтобы
окинуть нас подозрительным взглядом. Грек кинулся к лестнице и затем -
вверх по ступенькам.
Я последовал за ним.
Да, горел номер Грека - в этом можно было не сомневаться, так как он
упорно пытался проникнуть туда. Но не мог. Из двери вырывались клубы
черного дыма и оранжевое пламя. От ведра воды, которое притащил дежурный
администратор, толку не было никакого.
Я отошел подальше. Но Грек с бледным, искаженным лицом нырнул в дым.
Я остановился у лестницы. Пламя заставило Грека отступить, однако он
предпринял еще одну попытку. Но огонь вновь отогнал его, и на этот раз
окончательно.
Шатаясь, он заковылял ко мне.
- Идем! Ничего сделать нельзя!
Он повернулся и невидяще уставился на коридорных и горничных, которые
передавали по цепочке ведра с водой.
- Эй, вы! Что вы, по-вашему, делаете? Это же...
Он умолк и облизнул губы.
- Это горит бензин, - соврал он. - А еще у меня в багаже - динамит.
Скорее выводите всех из гостиницы, слышите?
Как я уже сказал, это было ложью. Но гостиница тут же опустела. А
затем...
Что ж, это вполне мог бы быть и бензин, и динамит. Багрово полыхнуло,
глухо и раскатисто ухнуло, и вся крыша четырехэтажного здания взлетела на
воздух.
Я схватил Грека за локоть.
- Лучше уйдем отсюда, - сказал я.
Он тупо посмотрел на меня. Готов поклясться, что он меня не узнал. В
глазах его было страдание.
- Поздно! - прохрипел он. - Поздно! Они опять на свободе!



3

Вот так я стал работать у Теобальда Греко, в его лаборатории в Южной
Калифорнии, где мы кое-как восстановили погибшую аппаратуру.
В одно прекрасное утро я проснулся и обнаружил, что мои волосы
побелели.
- Грек! - завопил я.
На мой крик бегом явилась Минни. Кажется, я еще не упоминал Минни. Она
была воплощением представлений Грека об идеальном лаборанте - глупая
старуха, никому в целом мире не нужная и, по-видимому, совсем одинокая.