"Дэвид Моррелл. Крайние меры" - читать интересную книгу автора

Питтмана бесило, когда люди в вестибюле удивленно пялились на облысевшего
пятнадцатилетнего парнишку с ввалившимися щеками. На голом черепе Джереми
видны были синеватые кровеносные сосуды, расположенные близко к поверхности
кожи. Чтобы не травмировать мальчика, Питтман нашел другой путь - через
небольшую дверь за углом слева от отделения неотложной помощи. Этим входом в
основном пользовались ординаторы и медицинские сестры. Кроме того, Питтман
обнаружил, что лифты там ходят быстрее, возможно, потому, что нагрузка
меньше.
И сейчас, когда Питтман приближался к этому входу, воспоминания стали
такими яркими, что, казалось, Джереми идет рядом. Недалеко от входа стояла
машина "скорой помощи", принадлежавшая частной компании. Серая. Без эмблемы
больницы. Сквозь щель между занавесками на заднем стекле Питтман увидел
кислородный прибор и несколько мониторов для показателей жизненных функций.
Человек в белом халате проверял медицинское оборудование.
Питтман обошел машину. Мотор работал на холостом ходу. Фары были
погашены. Широкоплечий приземистый мужчина в темном костюме бросил окурок в
лужу и насторожился, заметив Питтмана.
"Да, - подумал Питтман, - без сигареты на таком дожде долго не
простоишь".
Кивнув человеку, который и не подумал ответить на приветствие, Питтман
потянулся к ручке двери. Вдруг он заметил, что лампочка над входом погашена.
Войдя в здание и поднявшись по четырем бетонным ступеням на лестничную
площадку, Питтман увидел второго здоровяка в темном костюме, который
подозрительно смотрел на Питтмана. При этом выражение лица у него было
жестким. Он стоял, прислонившись к стене в самом начале лестницы, ведущей
наверх.
Но Питтман не собирался подыматься наверх, а направился через площадку
к залитому светом больничному коридору. В нос ему ударил хорошо знакомый
едкий запах антисептиков, пищи и лекарств. Этот запах буквально въелся в
стены, и Питтман каждый день его ощущал. Днем и ночью все этажи были
заполнены им. Впитала его в себя и одежда Питтмана. И он до сих пор ощущал
его дома, хотя после смерти Джереми уже прошла не одна неделя.
Все эти воспоминания ожили с такой отчетливостью, что Питтман
заколебался. Неужели он снова должен пройти через это, чтобы не обидеть
Берта? Впервые после смерти Джереми он переступил порог больницы. Покинув
лифт, Питтман вошел прямо в коридор.
Только бы у него не возникло искушение подняться на десятый этаж, к
палате Джереми, вместо того чтобы выйти на шестом, где сейчас находился
Миллгейт и где в реанимации умер сын.
Неожиданно внимание его привлек звук за спиной. От стены рядом с
дверью, в которую только что вошел Питтман, отделился мужчина с широкой
выпуклой грудью, в слишком длинной для его роста ветровке. Направляясь к
лифту, Питтман не мог заметить его в том месте, где он стоял.
- Чем могу помочь? - произнес он таким голосом, словно только что
проглотил битое стекло. - Заблудились? Вам куда надо?
- Не заблудился. Скорее растерялся.
Агрессивный тон мужчины заставил Питтмана насторожиться. Инстинкт
подсказывал, что правду говорить нельзя.
- На десятом этаже лежит мой сын. Мне разрешено оставаться около него
по ночам. Но иногда я просто не могу заставить себя идти к нему.