"Дэвид Моррелл. Испытание" - читать интересную книгу автора

После того как мне стала ясна композиция "Испытания", я понял, что
придется многое узнать о том, как выжить неподготовленному человеку в
условиях дикой природы. По своей профессорской привычке я отправился в
библиотеку университета штата Айова, где прочитал массу книг на эту тему,
но все они меня разочаровали. У меня сложилось впечатление, что
большинство авторов попросту опирались на книги своих предшественников и,
так же, как и я, сами никогда не были в подобных условиях. В результате я
пришел к выводу: если я хочу писать о столкновении Рубена Борна с дикой
природой, я должен получить информацию, как говорится, из первых рук.
Поэтому я записался на специальные курсы при Национальной школе выживания
в Ландере, штат Вайоминг. В течение пяти кошмарных недель я таскал
пятидесятифунтовый рюкзак, карабкался по горам, переходил вброд реки,
попадал в летние снежные бури, испытал на собственной шкуре, что такое
переохлаждение, горная болезнь и внезапные, смертельно опасные ураганы. Я
вернулся домой похудевшим на тридцать фунтов, с задубевшей кожей и
чувством почтительного страха перед силами природы.
Наконец я сел за книгу. Но по мере написания я почувствовал необходимость
в большей насыщенности текста. Вспомнив эссе Филипа Янга, специалиста по
Хемингуэю и одного из моих наставников в Государственном университете
Пенсильвании, я решил применить его любимый прием и вставил в текст, где
только можно, реминисценции из классиков американской литературы - По,
Хоторна, Мелвилла, Фолкнера, Хемингуэя и многих других. Их мотивы звучат в
книге негромко, как басовые ноты. Я даже позволил себе воткнуть цитатку из
"Первой крови" - читатель может поразвлекаться, отыскивая ее.
К моему удивлению, "Испытание" оценили как один из значительных "романов
ужасов" семидесятых годов. В то время я совершенно не предполагал, что моя
книга имеет отношение к этому жанру. В ней нет ничего сверхъестественного
- за исключением, возможно, жуткого города-призрака. Но теперь я допускаю,
что это жанровое определение в каком-то смысле оправдано. Да, роман
оставляет мрачное впечатление. Я сам поразился, насколько я драматизировал
вполне нейтральные ситуации, и решил, что никогда больше не полезу в
глубины собственного подсознания столь глубоко, как я сделал это в романе.
Невольно я оказался в плену анализа своих самых мучительных страхов, из-за
чего и работа над книгой затянулась на три года.
Начало и финал "Испытания" могут смутить вас. Начало - потому что оно
шокирует, а финал - потому что противоречив. Когда я работал над романом,
война во Вьетнаме шла к концу; американские солдаты отступали, рядовые
граждане страны в связи с этим испытывали разнообразные чувства: одни -
усталость, другие - разочарование, третьи - глухое раздражение, но
большинство совершенно справедливо вздохнули с облегчением. Если "Первая
кровь", как мне думается, в какой-то мере отразила жестокость вьетнамской
войны, то в "Испытании" должно прозвучать отчаянное стремление Америки
сказать "прощай, оружие". Отсюда - и прощание с оружием Рубена Борна. В
финале некоторым читателям, возможно, захочется эскалации насилия.
По-моему, в "Испытании" его достаточно. Тем же, кому покажется мало,
советую заглянуть в себя. Ради этого и написан мой роман.

Дэвид Моррелл 1991