"Сергей Морозов. Офицер. Сильные впечатления" - читать интересную книгу автора

- Обязательно позвони, - сказала Рита.
- Как только приедем в Москву, - пообещала Маша.

x x x


Она возвращалась к Эдику с легким сердцем. Словно впервые в жизни
почувствовала себя самостоятельным человеком. Вообще, человеком. Так,
вероятно, ощущали себя целые народы, когда катапультировались из состава
Союза. Неплохое сравнение, подумалось ей, журналистское. Надо бы записать.
Впрочем, в действительности дело, может быть, обстояло куда серьезнее. Маша
сделала свой жизненный выбор, и еще неизвестно, к чему этот выбор мог ее
привести.
Эдик дожидался Машу, нетерпеливо прохаживаясь около дома. Он то и дело
вытягивал шею и озирался по сторонам. Маша опаздывала на пятнадцать минут.
Он ждал не столько ее появления, сколько того, как она будет оправдываться.
- Маша, - строго сказал Эдик, - никогда не заставляй меня ждать. В
нашей семье деньги зарабатываю я, и за все плачу тоже я.
Прошло всего две недели их медового месяца, самым ярким воспоминанием
которого у Маши должно было стать несостоявшееся паломничество к ужасному
Бабьему Яру, а Эдик уже раз и навсегда распределил их роли. Маше, как она
это поняла, отводилась роль вечно виноватой и оправдывающейся стороны.

V

Тяжелый транспортный самолет ждал на пустынной бетонной полосе в
военном аэропорту близ Грозного. Маша держала ладонь на сером цинковом
гробу, который вот-вот должны были загрузить в чрево самолета. Накануне у
Маши был еще один прямой выход в эфир прямо в момент очередного обстрела
боевиками российского блокпоста. Она стояла перед телекамерой и рассказывала
о текущей ситуации в пекле гражданской войны, рассуждая о том, каким образом
эта война может повлиять на общую политическую ситуацию в стране, на
отношения России с другими кавказскими республиками. Она чувствовала, как ее
эмоциональная, почти импровизированная речь складывается в один из самых
драматических телевизионных репортажей, которые ей когда-либо приходилось
вести.
Впрочем, ей мало верилось в то, что телезрители вообще способны понять
весь ужас того, что здесь происходит. Огромная территория была охвачена
неискоренимым мятежным духом, и многочисленные и подчас противоборствующие
друг с другом отряды боевиков, рассредоточенные в недоступных федеральным
войскам горах, были готовы сражаться насмерть до последнего человека.
Голос Маши прервался, а на глаза навернулись слезы, когда она начала
рассказывать о том, на что способен подствольный гранатомет. Режиссер делал
ей знаки, чтобы она продолжала, не желая прерывать съемку, а Маша ему делала
отчаянные знаки, что ей необходима передышка. Режиссер сожалел лишь об одном
- о том, что не посчастливилось заснять все случившееся с Ромой вживую.
Если бы только удалось это сделать, то выдающийся ролик можно было бы тут же
толкнуть западным коллегам со всеми вытекающими отсюда последствиями. Со
стороны режиссера никаким цинизмом здесь и не пахло. Что случилось то
случилось, а работа прежде всего. После эфира режиссер уверял Машу, что