"Дмитрий Платонович Морозов. Тридцать шесть часов из жизни разведчика " - читать интересную книгу автора

трущобах нос во все дела, выискивая "шпионов". Внимание бывшего сыщика
привлек и исполнительный обер-лейтенант Либель.
Обязанности Либеля были довольно сложными. Они требовали ловкости и
умения заводить и поддерживать нужные знакомства. Он должен был, как говорят
немцы, "проходить сквозь стены", потому что его функции не всегда
укладывались в рамки служебных инструкций и предписаний. По долгу службы он
встречал и расквартировывал в Берлине секретных агентов абвера перед их
отправкой в русский тыл и, как доверенное лицо разведки, ведал снабжением их
деньгами, документами и даже гардеробом.
Добыть квартиру, продовольствие, одежду в Берлине в то время, осенью
1944 года, было нелегко. Но надо сказать, что обер-лейтенант справлялся со
всем этим неплохо. Подполковник Мельтцер был им доволен.
- Мой Либель в Берлине может все, - говорил он офицерам абвера. - Если
вам нужны гаванские сигары или подлинный головной убор полинезийского вождя,
он и это достанет! Кроме того, у него огромные связи там... - При этом
Мельтцер делал значительные глаза, указывая в потолок. - Немножко
легкомыслен. Да это и понятно: старый холостяк, со странностями. Но
абсолютно преданный и знающий человек. Между прочим, он рисует - и совсем
недурно, - я видел несколько его картин. Наверное, их хватило бы на
небольшую выставку.
Вот с этих-то картин и начался конфликт Либеля с Иоахимом Клетцем.
Вскоре после появления оберштурмбаннфюрера в отделе "Заграница", как-то
вечером он остановил Либеля в коридоре и, явно желая блеснуть знанием личных
дел сотрудников, сказал:
- Я советую вам, господин Либель, в следующий раз составлять свои
финансовые отчеты менее поспешно. Я понимаю, это скучно, ведь заполнять
отчеты совсем не то, что рисовать картинки. - Он засмеялся, считая, что
пошутил.
Правда, финансовые отчеты никак не входили в компетенцию
оберштурмбаннфюрера СД, но "проклятый полицай" лез во все.
Либель помолчал, а затем, когда Клетц кончил смеяться, ответил:
- Интерес к живописи нисколько не мешает мне нести службу, господин
оберштурмбаннфюрер. Кстати говоря, ею занимаются иногда и великие люди.
Клетц понял: Либель намекал на Гитлера, который в начале своей карьеры
рисовал декорации.
Однако полицейский инспектор был не из тех, кто лезет в карман за
словом.
- Я хорошо знаю, чем занимаются люди, и великие и рядовые, - отрубил
он. - Это моя профессия!
С тех пор оберштурмбаннфюрер, носивший на мундире крест с дубовыми
листьями за карательные экспедиции, не раз в присутствии Либеля заводил
разговоры о "людях, которые не нюхали фронта", и даже о людях, которым
"следовало бы понюхать фронт".
Либель никак не реагировал на эти прозрачные намеки и только про себя
окрестил оберштурмбаннфюрера Клетца "чертовым полицаем".
В то утро, когда Либель явился в кабинет Мельтцера, присутствие там
Клетца могло означать, что дело имеет чрезвычайную важность. В руках у
Мельтцера Либель увидел телеграмму.
- Прошу вас, господин обер-лейтенант, встретить, соблюдая все правила
конспирации, человека, о котором здесь идет речь, - сказал подполковник,