"Александр Моршин, Валерий Лобачев. Азбука последнего ритуала " - читать интересную книгу автора

одинаково и просто: подносили зеркало к губам или прощупывали пульс. Но
теперь возвращают к жизни даже после 20-минутной остановки сердца. В
современной реаниматологии наступлением смерти принято считать необратимое
прекращение деятельности головного мозга - отсутствие его биоэлектрической
активности, регистрируемое специальными приборами. То есть смерть человека -
это смерть мозга.
Действительно, разум, именно он, сторожит земную жизнь человека,
разум - гарант его активности. Есть тому удивительные примеры. Вот случай,
описанный Виктором Шкловским в 1920-е годы. Случай настолько разительный,
что склонный к непростому изложению даже самых, казалось бы, простых вещей
литератор поведал его почти протокольно.
"Я знал одну старуху. В молодости она была красавицей. Но я знал ее,
когда ей было 70 лет. Глаза уже провалились в огромные впадины. Шея стала
тонкой, а на руках были видны синие, почти круглые, вены.
Этими руками старуха много стирала.
Жила она с двумя дочерьми, а дочери служили в статистике.
На стенах их квартиры висели гипсовые тарелочки с залитыми в них
рисуночками из открыток. Квартира была очень чистая, но форточку открывали
редко, чтобы не выпускать тепло. Часы в этой квартире шли на сорок минут
вперед, для того, чтобы дочки не опаздывали на службу.
И так двадцать лет.
Дочкам было пятьдесят и сорок лет.
Я помню их седые головы, высокие лбы и странный, как будто морозный,
румянец.
Звали старуху Анной Севастьяновной, а девичья фамилия ее была
Каменноградская.
Волосы у нее не выпадали до самой смерти и не сильно поседели. Мазала
она их репейным маслом и на голове носила кружевную наколку с искусственными
цветами.
Анна Севастьяновна за жизнь свою родила пятнадцать человек детей и
очень много работала, а к семидесяти годам начала сильно болеть. К ней ходил
доктор, платили ему по рублю. Перед приходом доктора старуха надевала чистую
рубаху.
Раз пришел доктор. Лежит старуха слабая, умирает. Посидел доктор, и при
нем тихо, спокойно, так, как отходят от Ленинградского вокзала поезда на
Москву, без памяти, как будто совершая привычное дело, умерла старуха.
Доктор пошел домой написать свидетельство о смерти. Без этого было
нельзя.
Осталась с мертвой старухой одна из дочерей. Одела. Сперва плакала.
Потом ей стало страшно, и она ушла, захлопнув за собой дверь с французским
замком.
Мертвая старуха осталась одна в своей квартире.
В темной кухне этой квартиры она стирала белье лет двадцать.
Комнаты этой квартиры стояли такие же - с тарелочками на стенах и с
большим непружинным диваном, покрытым ситцем, и со столом красного дерева на
одной ножке. Ничего этого старуха не видела, потому что лежала мертвая.
Врач жил недалеко - в соседнем переулке. Он написал свидетельство о
смерти. Пришел и начал звонить в колокольчик. Были такие медные ручки,
которые вытягивали на себя.
Звонил звонок в пустой квартире. А старуха лежала мертвая. Без пульса,