"Кэтрин Морис. Услышать голос твой " - читать интересную книгу автора

На глубокую рваную рану в будущем ребенка, причиной которой был аутизм,
эти очень очень занятые люди хотели налепить два симпатичных маленьких
лейкопластыря. Два часа в неделю игровой терапии - помотрим, заставят ли ее
говорить надувание воздушных шаров или игры с мячом!
Я позвонила доктору Бакстеру. Он разделял мою неприязнь к идее игровой
терапии. - На мой взгляд, она получает достаточно впечатлений и дома, от вас
и своего брата.
Им нечего ей предложить, кроме того, что вы и так в состоянии
обеспечить. Давайте подождем их заключения, тогда я и решу, есть ли на самом
деле какая-то проблема. Если это так, то, пожалуйста, не начинайте
какую-либо терапию, не встретившись с доктором Де-Карло. - Кто такой доктор
Де-Карло? - Она - детский невропатолог. Каждые несколько дней я звонила
доктору Бакстеру, чтобы узнать не прибыли ли результаты обследования. Тем
временем, я снова начала упоминать "СЛОВО". Аутизм. В разговоре с моими
сестрами и друзьями, я начала громко произносить его вслух. Я хотела
вытащить его на свет, чтобы мы все вместе могли помотреть на то, что оно из
себя представляет, и дружно признать, что между ним и милым описанием
Анн-Мари нет ничего общего. - Эти дети должны быть абсолютно отрешенными, -
сказала одна из моих сестер.
Анн-Мари же, напротив, такая мамина дочка! Она просто немного
стесняется чужих. Ситуация дошла до того, что, казалось, слово теперь
существовало независимо от своей языковой оболочки, а мы, совместными
стараниями, пытались свести на нет его силу.
Марк чувствовал примерно то же, что и я, но сильнее. Он хотел не просто
встретиться с угрозой лицом к лицу и обезоружить ее, как я, а пытался
навсегда изгнать ее из нашей жизни. - Я не хочу больше слышать об этом
аутизме! - объявил он в ярости. - Я не вижу, каким образом это слово может
относиться к моей Анн-Мари! Я же начала немного больше читать на эту тему.
Только немного, потому что все, что я читала было очень пугающе и
безнадежно. Появление слов "тяжелое неизлечимое заболевание" было неизбежно.
Меня пугало не столько слово "тяжелое", сколько "неизлечимое".
В ноябре, наконец, прибыло заключение из Хантера. В тот день Доктор
Бакстер сразу поднял трубку, когда я позвонила. - Да, я получил заключение
обследования, и уже успел ознакомиться с ним. Не могу сказать, что я
согласен со всем, что они там написали, но так или иначе, я бы хотел, чтобы
вы назначили прием у доктора Де-Карло. Только она может точно поставить
такой диагноз. - Какой диагноз? - Я бы не хотел сейчас говорить больше, чем
уже сказал. Просто приходите и поговорите с доктором Де-Карло. Она здесь с
утра по пятницам.
Я назначила прием у доктора Де-Карло на 18 декабря. Роды могли начаться
со дня на день, но я непременно хотела встретиться с доктором до того. Я
просто больше не могла ждать и гадать, что происходит с Анн-Мари.
Рождественский сезон был в самом разгаре, но в нашем доме не было ни
елки, ни праздничных гирлянд, и я не купила ни одного подарка. Я будто бы
погрузилась в летаргию. Тяжелая, громоздкая, с трудом передвигая ноги, я
ждала родов, как избавления. Год подходил к концу, дни становились короче, а
я была объята одним только желанием освобождения. Освобождения от
беременности, конечно, но также и от безумной тревоги, снедающей меня вот
уже в течение года. Я хотела положить конец всему этому, но вместе с тем, я
откладывала любое движение вперед, все планы на будущее на неопределенное