"Юнна Мориц. Рассказы о чудесном" - читать интересную книгу автора

цветах, и Сукова кипятком плеснула в заварку да промахнулась - вскочил на
ноге волдырь, хотя известное постное масло вовремя само опрокинулось и
прицельно так потекло на ожог сквозь дырку в чулке. Но ведь нынче-то постное
масло совсем извратилось и прескверного качества, поскольку всем на всех
наплевать, и такой вот плевательный бассейн получился.
Поджав несчастную ногу, Сукова доскакала, как цапля, и уселась напротив
призрака дуть на волдырь, поплакивая. С ресниц потек синевато-зеленый соус,
отчего лицо этой Суковой Ангелины сделалось полосато, как филе, запеченное
на решетке. Улучив такой подходящий, благоприятный момент ослабленья ее
покаянной стервозности, призрак стал поспешно рассасываться. Но абсолютное
одиночество сопровождается резким похолоданием, как известно, - и Сукова так
быстро замерзла, что вовремя вдруг спохватилась, подпрыгнула на одной
здоровой ноге и втащила призрак обратно, вцепясь в его гриву так сильно, что
ноготь у ней сломался и пальцы влипли во что-то хлипкое, вязкое, похожее на
чайный гриб, - она до сих пор отряхивает эту скользкую пакость.
- Цыц, мерзкий гордец! И не делай мне тут утечку мозгов. Все подряд,
все кругом виноваты, запомни! Да я бы тебя повесила хоть сейчас - за все те
гадости, что я тебе сделала! Не будь тебя, разве стала бы я такой?! Такой
потаскухой, пьяницей, с бредом, бессонницей, дрожью, мурашками, червячками,
кошмарами? Не будь тебя, перед кем бы я так унижалась? Тьфу, окаянство! Я
жуть как боюсь мертвяков, тем более призраков. Но, видишь, приходится...
Тебе хорошо, ты - привидение, а я еще - действующее лицо, энергичная
женщина времен покаяния и возрождения. Ты разве дожил до этих времен? Нет!
Ты даже не знаешь, как тебе повезло. А вот я дожила. И что? Теперь по ночам
гоняюсь за такими вонючими привидениями. Думаешь, ты у меня один? Хо-хо! Как
бы не так! Вы же друг друга не видите!.. Каждый видит только меня - сквозь
затылок другого, а вас тут не меньше полсотни, проклятая гниль. Я одна на
всех, а вы - анфиладами, как зеркало в зеркале, то веером, то карточной
колодой. Ой, где ж я прочла, что призрак рассыплется, если ткнуть его
пальцем?.. Ткну - и рассыплешься! Но давай лучше сделаем менку, бартер
по-иноземному: возьми себе мое покаяние, дай мне свое прощение, тогда все
остальные призраки сделают то же самое и провалятся, с Богом, в отдельные
тартарары, в тартарарам... Тар-тара-рам, тар-тара-рам...
Так напевая, Сукова углядела, что совсем еще рано, только три часа
ночи, до утра еще далеко, и стала она звонить неведомым братьям и сестрам.
Сначала по телефону 1234567 - никто не ответил. Тогда она набрала 2345678 -
гудки и молчание, спят, гады. По телефону 3456789 полчаса никто не
шевельнулся, потом раздался мат корабельный. Сукова шла до упора - набрала
4567890 - там был автоответчик с музыкой. А телефона 12345678910 в нашем
городе не было, но Сукова набрала и его наугад, безо всякой надежды. Ей
оттуда ответил загробный голос:
- Алле!!! Алле!!! Говори, Сукова... А то щас приедем!
Но говорить она не могла, потому что призрак ткнул ее пальцем - и она
рассыпалась, вся, окончательно. И, когда он встал, разминая кости, и пошел
растворяться, не торопясь и не озираясь, она уже не подпрыгнула и не
рванулась ему вослед.
Ее голова и руки рассыпались на столе, туловище и ляжки - на стуле, а
обе ноги - под столом, как столбики пепла. Утром, сметя себя в кучку, она
пепел свой скрутит потуже, как в цыгарке табак. И будет долго раскрашивать,
штукатурить, румянить, помадить это сгоревшее, слоистое, серое. И протиснет