"Альберто Моравиа. Равнодушные" - читать интересную книгу автора

"Завтра я отдамся Лео, и начнется новая жизнь... И как раз завтра мой день
рождения. Разве это не странно?"
Она вспомнила о матери. "И я уйду с твоим любовником, с твоим
любовником, мама". И это совпадение, постыдное соперничество с матерью были
Карле приятны. Все должно быть грязным, подлым, низким, здесь не может быть
ни истинной любви, ни привязанности, а лишь мрачное ощущение катастрофы.
"Пусть разразится скандал, произойдут отвратительные, безобразные сцены
ревности, и я навеки погублю себя", - думала Карла. Она сидела, низко
опустив голову, а когда, на миг вскинув глаза, увидела свое отражение в
зеркале, то, сама не зная отчего, вздрогнула всем телом. Ей хотелось
плакать, молиться, на душе была тоска, и ей показалось, что она уже стала
падшей женщиной. "Что меня ждет? - повторяла она, уставясь в пол. - Что?"
Но потом эти тоскливые слова перестали действовать на нее. Она вдруг
заметила, что она совершенно голая сидит на краю постели и что мысли ее
разбегаются. Ровно светила лампа, привычные вещи лежали на привычных местах,
от недавнего возбуждения не осталось ничего, кроме горького чувства пустоты.
Ей почудилось, что она на какой-то миг ухватила главную нить, но тут же
непостижимым образом ее потеряла.
"Будь что будет", - подумала она. Развернула пижаму, лениво надела ее,
скользнула под простыни, потушила свет и закрыла глаза.

V

В доме Лизы прислуга не жила никогда. Лиза и слышать об этом не желала.
Для уборки и прочих домашних дел к ней приходила еще вполне бодрая
старушка-привратница. Тут, конечно, были свои неудобства, но Лиза вела жизнь
бурную, беспорядочную и предпочитала иметь дело с привратницей.
В это утро Лиза проснулась поздно. Она уже несколько дней подряд
возвращалась домой после полуночи, ей снились какие-то безрадостные сны, и
утром она просыпалась еще более нервной и усталой. С трудом, не подымая
головы, она осмотрелась. Комнату окутывала пыльная, тусклая полутьма, в
которую, точно сквозь сито, проникали тонкие лучи света. В этой полутьме,
немые и бездушные, угадывались - старая мебель, безгласные зеркала, висевшие
на вешалке платья. А это черное пятно - дверь. Вся комната была пропитана
запахом разомлевшего от сна тела, пота и пыли. Через закрытое наглухо окно
не попадало ни единой струи свежего воздуха.
Лиза встала с постели. Подобрав спадавшие на потное лицо волосы,
подошла к окну и подняла жалюзи. В комнату ворвался дневной свет. Лиза
раздвинула портьеру, стекла были подернуты серой пеленой, - должно быть,
день выдался холодный. Сквозь иней на окнах вдали угадывались нежные, словно
размытые водой цвета: белый и зеленый. Она стерла со стекла влажную пелену и
сразу же ей бросился в глаза розоватый кусок крыши, до того потемневший, и
сырой, и унылый, что даже не понадобилось смотреть вверх, затянуто ли небо
тучами. Она отошла от окна и стала машинально расхаживать по заставленной
мебелью комнате. Огромная супружеская кровать орехового дерева, мрачная и
претенциозная, на которой валялись скомканные белые простыни, стояла совсем
близко от окна. В иные зимние ночи Лизе, укрытой теплым одеялом, было
особенно приятно слушать, как рядом по оконным стеклам бешено хлещет дождь.
Кроме кровати, в комнате стояли два больших, пропахших плесенью шкафа,
тоже орехового дерева, с огромными пожелтевшими зеркалами. Комната была