"Ги де Мопассан. Пьер и Жан" - читать интересную книгу автора

кую-нибудь женщину неприступной, как они приходят в ярость, словно им
нанесли личное оскорбление. "Как же, - кричат они, - знаем мы твоих за-
мужних женщин! Нечего сказать, хороши! У них побольше любовников, чем у
нас, только они это скрывают, лицемерки! Да, да, нечего сказать, хоро-
ши?"
При других обстоятельствах он, наверное, не понял бы, даже счел бы
немыслимым подобный намек на свою мать, такую добрую, такую благородную.
Но теперь в нем все сильнее и сильнее бродила зависть к брату. Смятенный
ум, даже помимо его воли, словно подстерегал все то, что могло повредить
Жану; вдруг он сам приписал той девушке гнусные намеки, а ей ничего и в
голову не приходило?
Быть может, его воображение, которое не подчинялось ему, беспрестанно
ускользало из-под его воли и, необузданное, дерзкое, коварное, устремля-
лось в свободный, бескрайный океан мыслей и порой приносило оттуда мысли
позорные, постыдные и прятало в тайниках его души, в ее самых сокровен-
ных глубинах, как прячут краденое, - быть может, только его воображение
и создало, выдумало это страшное подозрение. В его сердце, в его
собственном сердце, несомненно, были от него тайны; быть может, это ра-
неное сердце нашло в гнусном подозрении способ лишить брата того нас-
ледства, которому он завидовал? Теперь он подозревал самого себя и про-
верял свои потаеннейшие думы, как проверяют свою совесть благочестивые
люди.
Госпожа Роземильи, при всей ограниченности ума, бесспорно, обладала
женским тактом, чутьем и проницательностью. И все же эта мысль, видимо,
не приходила ей в голову, если она так искренне и просто выпила за бла-
гословенную память покойного Марешаля. Ведь не поступила бы она так,
явись у нее хоть малейшее подозрение. Теперь он уже не сомневался, что
невольная обида, вызванная доставшимся брату богатством, и, конечно,
благоговейная любовь к матери возбудили в нем сомнения - сомнения, дос-
тойные похвалы, но беспочвенные.
Придя к такому выводу, он почувствовал удовлетворение, словно сделал
доброе дело, и решил быть приветливым со всеми, начиная с отца, хотя тот
беспрестанно раздражал его своими причудами, нелепыми изречениями, пош-
лыми взглядами и слишком явной глупостью.
Пьер пришел к завтраку без опоздания, в наилучшем расположении духа и
за столом развлекал всю семью своими шутками.
Мать говорила, сияя радостной улыбкой.
- Ты и не подозреваешь, сынок, до чего ты забавен и остроумен, стоит
тебе захотеть.
А он все острил и каламбурил, набрасывая шутливые портреты друзей и
знакомых. Досталось и Босиру и даже г-же Роземильи, но только чуточку,
без злости. И Пьер думал, глядя на брата: "Да вступись же за нее, олух
этакий; хоть ты и богат, но я всегда сумею затмить тебя, если захочу".
За кофе он спросил отца:
- Тебе не нужна сегодня "Жемчужина"?
- Нет, сынок.
- Можно мне взять ее и Жан-Барта захватить с собой?
- Пожалуйста, сделай одолжение.
Пьер купил в табачной лавочке дорогую сигару и бодрым шагом направил-
ся в порт, поглядывая на ясное, сияющее небо, бледно-голубое, освеженное