"Ги де Мопассан. Пьер и Жан" - читать интересную книгу автора

Глаза его увлажнились, в носу защипало, и он сел, не находя больше,
что сказать.
Жан, засмеявшись, тоже взял слово.
- Это я, - произнес он, - должен благодарить преданных друзей, прек-
расных друзей (он взглянул на г-жу Роземильи), которые сегодня столь
трогательно проявляют свое расположение Но не словами могу я выразить им
свою признательность Я буду доказывать ее постоянно, и завтра, и каждое
мгновение моей жизни, ибо наша дружба непреходяща.
Мать взволнованно прошептала:
- Очень хорошо, Жан.
Босир возгласил, обращаясь к г-же Роземильи.
- А теперь, сударыня, скажите и вы что-нибудь от имени прекрасного
пола.
Она подняла бокал и нежным голоском, с легким оттенком печали, произ-
несла:
- Я пью за благословенную память господина Марешаля.
Наступило подобающее случаю сосредоточенное молчание, как после мо-
литвы, и Босир, скорый на комплименты, заметил:
- Только женщины способны на такую чуткость.
Затем, повернувшись к Ролану отцу, он спросил:
- Кто же он был такой, этот Марешаль? Вы, стало быть, очень дружили с
ним?
Старик, разомлевший от вина, заплакал; язык у него заплетался:
- Как брат родной... понимаете... такого больше не сыщешь... мы были
неразлучны... каждый вечер он обедал у нас... возил нас в театр... и все
такое... и вообще... Это был друг, истинный друг... истинный... правда,
Луиза?
Его жена ответила просто:
- Да, это был верный друг.
Пьер поглядел на отца, на мать, но тут заговорили о другом, и он сно-
ва принялся за вино.
Как закончился вечер, он уже не помнил. Пили кофе, потягивали ликеры,
смеялись и шутили без конца. Около полуночи он лег в постель с затума-
ненным сознанием и тяжелой головой и спал как убитый до девяти часов ут-
ра.


IV

Сон после шампанского и шартреза, очевидно, успокоил и умиротворил
его, потому что проснулся он в самом благодушном настроении. Одеваясь,
он разбирал, взвешивал и подытоживал чувства, волновавшие его накануне,
стараясь возможно более четко и полно установить их подлинные, сокровен-
ные причины, и внутренние и внешние.
Конечно, у служанки пивной могла явиться гадкая мысль, мысль истой
проститутки, когда она узнала, что только один из сыновей Ролана получил
наследство от постороннего человека; но разве эти твари не склонны всег-
да без всякого повода подозревать всех честных женщин? Разве они не ос-
корбляют, не поносят, не обливают грязью на каждом шагу именно тех жен-
щин, которых считают безупречными? Стоит в их присутствии назвать ка-