"Ги де Мопассан. Пьер и Жан" - читать интересную книгу автора

за жизни; не оставалось уже ни бедер, ни груди, ни рук, ни шеи, словно
на сиденье с гула нагромоздилась вся его туша.
Босир, напротив, несмотря на малый рост и толщину, был весь налитой и
упругий, как мяч.
Госпожа Ролан только пригубила первую рюмку и, вся порозовев, блестя-
щими от счастья глазами любовалась младшим сыном.
Теперь и он дал полную волю своей радости. Все было кончено и подпи-
сано, он уже владел рентой в двадцать тысяч франков. В его смехе, в са-
мом голосе, ставшем более звучным, во взгляде на собеседницу, в его дви-
жениях, более свободных и отчетливых, уже чувствовалась самоуверенность,
которую придают деньги.
Когда доложили, что обед подан и старик Ролан собрался было предло-
жить руку г-же Роземильи, его супруга воскликнула:
- Нет, нет, отец, сегодня все для Жана.
Стол был накрыт с непривычной роскошью; перед тарелкой Жана, сидевше-
го на отцовском месте, возвышался огромный букет, весь в ленточках, нас-
тоящий парадный букет, напоминавший увешанный флагами купол здания. Вок-
руг него стояли четыре вазы: одна с пирамидой великолепных персиков,
вторая с монументальным тортом, начиненным взбитыми сливками и украшен-
ным колокольчиками из жженого сахара, - целый собор из теста; третья с
ломтиками ананаса в светлом сиропе, а четвертая - неслыханная роскошь! -
с черным виноградом, привезенным из жарких стран.
- Черт возьми! - сказал Пьер, усаживаясь. Мы празднуем восшествие на
престол Жана Богатого.
После супа выпили мадеры, и тут уж все заговорили разом. Босир расс-
казывал, как ему случилось обедать у одного негритянского генерала в
Сен-Доминго. Роланотец слушал его, все время стараясь вставить собствен-
ный рассказ о другом обеде, который дал один из его друзей в Медоне,
после чего приглашенные хворали две недели. Г-жа Роземильи, Жан и его
мать, заранее предвкушая удовольствие, говорили о прогулке в Сен-Жуэн,
где можно будет и позавтракать. Пьер жалел, что не пообедал в каком-ни-
будь кабачке на берегу моря, где был бы избавлен от этого шума, смеха и
веселья, которые его раздражали.
Он обдумывал, как ему приступить к делу, как высказать брату свои
опасения и заставить его отказаться от богатства, которое уже принадле-
жало ему, которым он упивался. Конечно, Жану будет нелегко, но так надо:
какие могут быть колебания, если затронуто доброе имя матери.
Появление на столе огромного морского окуня дало Ролану повод пус-
титься в рассказы о рыбной ловле. Босир, со своей стороны, поведал о не-
обыкновенных уловах в Габуне, в Сент-Мари на Мадагаскаре и в особенности
у берегов Китая и Японии, где у рыб такая же забавная внешность, как и у
тамошних жителей. И он стал описывать этих рыб, их большие золотистые
глаза, голубое или красное брюшко, причудливые плавники, похожие на вее-
ра, хвосты, вырезанные в форме полумесяца, - и все это с такими умори-
тельными ужимками, что, слушая его, все смеялись до слез.
Один Пьер, казалось, недоверчиво относился к этим рассказам и бурчал
себе под нос:
- Верно говорят, что нормандцы - те же гасконцы, только северные.
После рыбы подали слоеный пирог, затем жареных цыплят, салат, зеленые
бобы и питивьерский паштет из жаворонков За столом прислуживала горнич-