"Ги де Мопассан. Пьер и Жан" - читать интересную книгу автора

- Я очень рада: это доказывает, что он нас любил.
Ролан поднялся:
- Вам угодно, дорогой мэтр, чтобы сын мой тотчас же дал письменное
согласие?
- Нет, нет, господин Ролан. Завтра. Завтра у меня в конторе, в два
часа, если вам удобно.
- Конечно, конечно, еще бы!
Госпожа Ролан тоже поднялась, улыбаясь сквозь слезы: она подошла к
нотариусу, положила руку на спинку его кресла и, глядя на г-на Леканю
растроганным и благодарным взглядом матери, спросила:
- Чашечку чаю?
- Теперь пожалуйста, сударыня, с удовольствием.
Позвали служанку, она принесла сначала сухое печенье - пресные и лом-
кие английские бисквиты, как будто предназначенные для клюва попугаев,
которые хранятся в наглухо запаянных металлических банках, чтобы выдер-
жать кругосветное путешествие. Потом она пошла за суровыми салфетками,
теми сложенными вчетверо чайными салфетками, которые никогда не стирают-
ся в небогатых семьях. В третий раз она вернулась с сахарницей и чашка-
ми, а затем отправилась вскипятить воду. Все молча ждали.
Говорить никому не хотелось; о многом следовало подумать, а сказать
было нечего. Одна только г-жа Ролан пыталась поддерживать разговор. Она
рассказала о рыбной ловле, превозносила "Жемчужину", хвалила г-жу Розе-
мильи.
- Она прелестна, прелестна, - поддакивал нотариус.
Ролан-отец, опершись о камин, - как бывало зимой, когда горел огонь,
- засунул руки в карманы и вытянул губы, словно собираясь засвистеть:
его томило неодолимое желание дать волю своему ликованию.
Братья, одинаково закинув ногу на ногу, сидели в двух одинаковых
креслах по левую и правую сторону круглого стола, стоявшего посреди ком-
наты, и пристально смотрели перед собой; сходство позы еще сильней под-
черкивало разницу в выражении их лиц.
Наконец подали чай. Нотариус взял чашку, положил сахару и выпил чай,
предварительно накрошив в него небольшой бисквит, слишком твердый, чтобы
его разгрызть; потом он встал, пожал руки и вышел.
- Итак, - повторил Ролан, прощаясь с гостем, - завтра в два часа, у
вас в конторе.
- Да, завтра в два.
Жан не промолвил ни слова.
После ухода нотариуса некоторое время еще длилось молчание, затем
старик Ролан, хлопнув обеими руками по плечам младшего сына, воскликнул:
- Что же ты, подлец, не поцелуешь меня?
Жан улыбнулся и поцеловал отца.
- Я не знал, что это необходимо.
Старик уже не скрывал своей радости. Он кружил по комнате, барабанил
неуклюжими пальцами по мебели, повертывался на каблуках и повторял:
- Какая удача! Что за удача" Вот это удача!
Пьер спросил:
- Вы, стало быть, близко знали Марешаля в Париже?
Отец ответил:
- Еще бы, черт возьми! Да он все вечера просиживал у нас; ты, верно,