"Ги де Мопассан. Наши англичане" - читать интересную книгу автора

Ги де Мопассан

Наши англичане

В вагоне на стеганом диване валялась небольшая переплетенная тетрадка.
Я взял ее и развернул. Это был путевой дневник, забытый каким-то
путешественником.
Выписываю три последние страницы.

1 февраля. Ментона, столица чахоточных, славится своими легочными
туберкулами. В отличие от картофельных клубней[1], которые живут и
произрастают в земле для того, чтобы питать и утучнять человека, этого рода
растительность живет и произрастает в человеке для того, чтобы питать и
утучнять землю.
Этим научным определением я обязан здешнему любезному и ученому врачу.
Ищу гостиницу. Мне рекомендуют Гранд Отель России, Англии, Германии и
Нидерландов. Воздав дань уважения космополитической ловкости хозяина,
водворяюсь в этом лазарете, который кажется пустым, до того он велик.
Затем я совершаю прогулку по городу, живописно и уютно расположенному у
подножия внушительной горы (см. путеводители); встречаю людей, на вид
больных, которых водят на прогулки другие люди, на вид скучающие. Здесь
снова попадаются кашне (к сведению натуралистов, которых, может быть,
обеспокоило бы их исчезновение).
Шесть часов. Возвращаюсь в гостиницу к обеду. Обед сервирован в большом
зале, рассчитанном на триста гостей, в котором, однако, приютилось только
двадцать два человека. Они входят один за другим. Вот прежде всего
англичанин, высокий, бритый, худой, в длинном сюртуке в талию, с широкими,
как юбка, фалдами; рукава плотно облегают тонкие руки этого господина, как
чехол облегает зонтик. Это одеяние напоминает мундир отставных капитанов или
инвалидов и сутану духовного лица; спереди на нем нашит ряд пуговиц,
обтянутых черным сукном, как и их хозяин, и тесно посаженных друг подле
друга, наподобие шеренги черных тараканов. Напротив выстроился ряд петель,
словно в ожидании их, что наводит на игривые мысли.
Жилет замкнут по тому же методу. Обладатель этого одеяния, по-видимому,
не принадлежит к числу весельчаков.
Он мне кланяется; я отвечаю таким же вежливым поклоном.
Явление второе. Три дамы, три англичанки, - мать и две дочери. У каждой
на голове взбитый яичный белок, что меня несколько удивляет. Дочери так же
стары, как мать. Мать так же стара, как дочери. Все три - тонкие, с плоским
фасадом, высокие, медлительные и негибкие; зубы у них торчат наружу, чтобы
внушать страх кушаньям и людям.
Приходят и другие завсегдатаи - все англичане. Только один из них
толстый и красный, с белыми баками. У каждой женщины (а их четырнадцать) на
голове взбитый белок. Я замечаю наконец, что это блюдо - головной убор,
сделанный из белых кружев, а может быть, из легкого, как пена, тюля, хорошо
не знаю. Он как будто не подсахарен. Впрочем, все эти дамы напоминают
маринад, и хотя среди них имеется пять молодых девушек, не слишком
некрасивых, но все они плоски, безнадежно плоски.
Я вспоминаю стихи Буйле: