"Уорд Мур. Парень, который женился на дочке Мэксилла (Сборник зарубежной фантастики)" - читать интересную книгу автора

щедрости, - но корова плохо доилась, не так-то легко было с ней
управиться, а молоко необходимо детям, не говоря о масле. Нэн и так
старалась стряпать на свином сале. Но ведь стыдно скупердяйничать...
Он поднес стакан к губам - очевидно, пить ему было приятнее, чем есть,
- и отхлебнул глоток, но тут же поперхнулся и выплюнул. Нэн пришла в
ярость: и добро зря перевела, и он себя вести не умеет. Но вот она впервые
обратила внимание на его руки. На вид они были сильными и вроде бы
длиннее, чем положено. На каждой по четыре пальца, расположенных далеко
друг от друга. И ни малейших признаков врожденного уродства или ампутации.
Просто вместо десяти восемь пальцев. Нэн Мэксилл была девушка
добросердечная. Ни разу в жизни она не утопила котенка и не поймала мышь в
мышеловку.
- Ох, бедняжка! - воскликнула она.
Конечно, ему надо остаться, и придется как-то надуть отца, чтобы он
позволил. Простое приличие, в противоположность обычаям Мэксиллов,
требовало гостеприимства. Если дать ему уйти, неудовлетворенное
любопытство годами будет мучить ее. Он, со своей стороны, вовсе не
проявлял готовности уходить, продолжая с интересом разглядывать предметы и
людей. Его мычание не было монотонным или назойливым. Хотя оно и не
напоминало никакой знакомой музыки, оно звучало приятно, и она даже
попробовала вторить ему. Обнаружилось, что доступность мелодии обманчива -
воспроизвести ее оказалось трудно, почти невозможно. Его реакцией было
радостное изумление. Он еще попел, потом попела она. Он снова радостно
замычал. Короче, в мэксилловской кухне эхом начал отдаваться странный
неземной дуэт. Затем - по крайней мере, Нэн так показалось - он стал
требовать от нее гораздо больше, чем она могла выполнить. Голос его
воспарил в такие высоты, что Нэн не могла за ним угнаться. Она умолкла, он
тоже - после интервала, который мог означать вопрос.
Малькольм Мэксилл пришел домой не в духе. Всю зиму и примерно один
летний месяц он работал у своего зятя. Естественное раздражение от
сознания столь унизительной роли не становилось меньше от того, что
торговец скобяными товарами и мебелью льстиво утверждал, будто занимается
семейной благотворительностью: кто же еще в графстве Эвартс взял бы на
работу бывшего бутлегера? Мэксилл ждал того дня, когда сможет продать
ферму: она не была заложена, так как при его прежних занятиях он считал
неудобным посвящать в свои дела банкиров. Он мечтал продать ферму и снова
завести дело. Но в такие времена даже хорошую ферму продать трудно, а уж
на эти пятьдесят акров и вовсе не было спроса. Но хотя покупателя вроде бы
и не предвиделось, Мэксилл, желая произвести на такового впечатление, что
участок перспективный, - не потому, что надеялся на выгоду, - держал
корову, несколько свиней и цыплят; и каждую весну засеивал акров двадцать,
никогда не окупая работу урожаем; и с отвращением глядел на запущенный
сад, который годился разве что на дрова - да и то не оправдались бы
расходы по вырубке.
Он враждебно уставился на этого типа.
- Вам что здесь надо?
Незнакомец замычал свою мелодию. Нэн и Джози одновременно пустились в
объяснения, Джесси и Дженет просили:
- Ну, папа, пожалуйста!
- Ладно, ладно, - проворчал отец. - Пусть себе останется на день-два,