"Майкл Муркок. Город в осенних звездах" - читать интересную книгу автора

- День добрый, гражданин,-гаркнул я, притворно выказывая самое что ни на
есть замечательное расположение духа.- Думаете переправиться здесь? Это
вполне выполнимо, как вы воочию могли убедиться.
- Мы уже переправились, сударь,-отозвался бледный всадник,-и направляемся
теперь в Нион. А вы?
- Еду по делу государственной важности, гражданин,-выдал я свой обычный
ответ.
- Стало быть, оба мы удостоены этой чести.-Он, похоже, слегка изумился.
Пока мы с ним беседовали, люди его подъехали ближе и расположили коней
своих так, что вся дорога оказалась перекрытой.
Сосны потрескивали под ветром. В воздухе явственно ощущался густой запах
смолы и хвои, смешанный с ароматом лесной земли и тепловатою вонью от
вымокших лошадей.
- Гражданин,-я как будто и внимания не обратил на все эти тревожные
знаки,-я вам искренне благодарен за то, что вы так любезно дождались, пока
я в целости не переправлюсь на этот берег. -Я уже начал склоняться к мысли,
что я в конце концов все же не миновал гарнизона из Сент-Круа. Я зашагал
вверх по берегу, ведя лошаденку свою на поводу. Та только пофыркивала,
пытаясь стряхнуть воду с гривы. За спиной у меня в ревом неслась река.
Когда я почти поравнялся с ним, бледный всадник спешился и, шагнув мне
навстречу, помог преодолеть последние пару шагов, что отделяли меня от
дороги. Глаза его, черные, как у дьявола, преисполнены были той потаенной
задумчивости, каковая присуща либо незаурядному интеллекту, либо
хронической близорукости.
- Ваше имя, гражданин?-Тон его был достаточно дружелюбным.
- Дидо. Еду с предписанием от Комитета.
- В самом деле? Так мы с вами, выходит, соратники. Позвольте
представиться, Монсорбье.
Теперь я узнал его! Мы с ним встречались до этого трижды: один раз в
Меце, на каком-то тайном собрании, проводимым
Клутсом и посвященном привнесению революционных идей, а потом и самой
Революции в Пруссию с Бельгией, потом-совсем, можно сказать, недавно,-в
Париже, когда Дантон собирал депутатов по вопросу об офицерах национальной
гвардии.
(Монсорбье этот, замечу, прославился своим пламенным рвением в выявлении
роялистов. Говорили, он их нюхом чует.) Но самая первая наша встреча,
которую он теперь уже наверняка и не помнит, случилась в Мюнхене, еще до
того, как оба мы объявили себя верными слугами народа. Будучи членами
одного тайного братства от метафизики,-оба инкогнито,-мы посвящали себя
тогда умозрительным изысканиям в области эволюции естественного равенства
между людьми, а не мерзостной практике переустройства мира, призванной
перевернуть этот мир с ног на голову. Тогда его звали виконт Робер де
Монсорбье, меня-Манфред, рыцарь фон Бек.
При всем своем,-впрочем, достаточно элегантном,-яром республиканизме, де
Монсорбье в остальном был самым что ни на есть обычным сыном рода
человеческого. Таким же, как я. В его жилах тоже текла голубая кровь
аристократа и,-точно так же, как я,-он от нее отрекся, посвятив себя
Революции.
Первоначально горячий последователь Лакло, теперь он подпал под чары
Клутса и остальных эбертистов экстремистского толка. Робеспьер для него был