"Уорнер Мунн. Корабль из Атлантиды (Крестный сын Мерлина - 2)" - читать интересную книгу автора

тень и вода для питья. Здесь же не было ни того, ни другого, и Гвальхмай
страдал.
Мозги его под незащищенным черепом, казалось, испеклись. Ему стоило
великих трудов произнести слово или просто сглотнуть. Дважды окунулся
Гвальхмай в тепловатую морскую воду и почувствовал некоторое облегчение. Но
на третий раз ему едва хватило сил, чтобы вскарабкаться по широкому крылу
обратно на птицу, и больше он не осмеливался спускаться к воде.
Наконец, окончательно отчаявшись получить" откуда-либо помощь,
Гвальхмай прохрипел: "Откройте! Откройте!" - и осекся, потрясенный. Крышка
люка, перед которой оказались бесполезными все его усилия, легко и
беззвучно поднялась. Короткая лестница вела вниз, в прохладные сумеречные
недра птицы - и звонкое журчание воды приветствовало юношу. Ни на лестнице,
ни внизу не было ни следа человека, поднявшего люк.
Без колебаний Гвальхмай спустился вниз, и едва он успел сойти с нижней
ступеньки лестницы, крышка люка опустилась на место - так же бесшумно, как
и поднялась.

СТАТУЯ В НИШЕ

Это напоминало погружение в воду спокойной чистой заводи. При
прохождении сквозь полупрозрачные стены корабля солнечные лучи становились
еще более золотыми. Сквозь борта отчетливо виднелась линия уровня воды, и
пляшущие в ней блики всех оттенков меняли свой цвет от янтарного наверху до
нефритового, постепенно переходящего в аквамариновый, с увеличением
глубины.
Пол был выложен черными и белыми плитками. Внутри корабля царила
тишина до тех пор, пока Гвальхмай не шагнул вперед, влекомый вожделенным
журчанием воды.
В тот же миг нежно зазвенели колокольчики - слитными аккордами и
одиночными трелями. Гвальхмай остановился в растерянности, и музыка тут же
смолкла. Очевидно, между его движениями и волшебными звуками существовала
какая-то связь. Юноша заметил, что в данный момент он стоит на белой шашке.
Гвальхмай попробовал тронуть одной ногой черный квадрат.
В ответ на это движение раздался тихий перезвон серебряных нот,
который повторился громче, когда молодой человек перенес всю тяжесть тела
на черную плитку. Гвальхмай отступил назад на светлый квадрат. Снова
воцарилось молчание. Теперь загадка получила объяснение. Лоб юноши
разгладился - он смело двинулся вперед, и каждый шаг его вызывал к жизни
музыкальную гармонию.
Пение арф и цимбал сопровождало Гвальхмая, когда он углублялся в недра
корабля все дальше, восхищенный изображениями прекрасных сцен и пейзажей на
стенах. Изображения сии - не нарисованные и не высеченные - производили
впечатление волшебных окон, за которыми открывались виды мраморных городов
с улицами, полными красивых сильных мужчин и очаровательных женщин,
изображенных настолько достоверно, что, казалось, их ниспадающие свободными
складками одеяния, колышутся под ветром.
По мере его продвижения вперед монотонный гул деревянных духовых
инструментов зазвучал аккомпанементом высоким голосам скрипок и монохорда.
Звуки сливались, затихали и превратились наконец в ропот набегающих на
берег волн, когда Гвальхмай остановился перед картиной с видом порта.