"Люси Мод Монтгомери. Аня из Шумящих Тополей " - читать интересную книгу автора

прелестны, хотя трудно сказать почему. Даже просто смотреть на них -
удовольствие. А за долиной - моя голубая гора. Я дала ей название Король
Бурь; такова уж моя неодолимая страсть - всему давать романтичные имена.
В моей комнатке я смогу быть в полном одиночестве, когда мне этого
захочется. Знаешь, приятно иногда немного побыть одной. Ветры будут моими
друзьями... белые зимние ветры... зеленые ветры весны... голубые ветры
лета... пурпурные ветры осени... "Бурный ветер, исполняющий слово Его"*.
Какой трепет всегда вызывает у меня этот стих Библии - словно каждый ветер
несет мне свое откровение! Я часто завидовала в детстве мальчику, улетевшему
на крыльях северного ветра, в той прелестной старой истории, рассказанной
Джорджем Макдональдом**. Когда-нибудь ночью, Гилберт, я открою окно моей
башни и шагну прямо в объятия ветра, и Ребекка Дью никогда не узнает, почему
в ту ночь моя постель осталась непримятой.
______________
* Библия: Псалтырь, псалом 148, стих 8.
** "На крыльях северного ветра" - стихотворение шотландского поэта
Джорджа Макдональда (1824 - 1905).

Надеюсь, что когда мы с тобой, любимейший, найдем наш "дом мечты",
вокруг него будут бродить ветры. Интересно, где он, этот неизвестный дом?
Буду ли я любить его больше в сиянии луны или на рассвете? Этот дом
будущего, где у нас будут любовь, дружба, радостный труд... и несколько
забавных приключений, чтобы было над чем посмеяться в старости. Старость!
Неужели мы когда-нибудь будем старыми, Гилберт? Это кажется невозможным.
Из левой створки окна в углу моей башни мне видны крыши городка -
городка, где мне предстоит прожить по меньшей мере год. Люди, живущие под
этими крышами, будут моими друзьями, хотя я еще не знаю их. А может быть,
моими врагами. Ведь тех, что сродни Паям, можно найти повсюду и под самыми
разными фамилиями, и я прекрасно понимаю, что с Принглями, хочешь не хочешь,
придется считаться. Занятия в школе начинаются завтра. Мне предстоит
преподавать геометрию! Хотя это, конечно, будет не тяжелее, чем было учить
ее. Я лишь молю небо, чтобы среди Принглей не оказалось математических
гениев.
Я здесь всего полдня, но чувствую себя так, словно знала вдов и Ребекку
Дью всю мою жизнь. Они уже попросили меня называть их тетями, а я их
называть меня Аней. Ребекку Дью я назвала "мисс Дью", но лишь один раз.
- Какая мисс? - переспросила она.
- Дью, - ответила я смиренно. - Разве это не ваша фамилия?
- Ну да, моя, да только меня не называют "мисс Дью" так давно, что
когда я это услышала, вроде как даже испугалась. Лучше бы и вам, мисс Ширли,
больше этого не делать. Я к этому непривычная.
- Хорошо, я запомню, Ребекка... Дью, - сказала я, изо всех сил стараясь
опустить это "Дью", но безуспешно.
Миссис Брэддок была совершенно права, говоря, что тетушка Четти
чувствительна. Я убедилась в этом за ужином. Тетушка Кейт сказала что-то о
"шестидесятишестилетии Четти". Случайно взглянув в этот момент на тетушку
Четти, я увидела, что она... нет, не разразилась слезами. Это явно слишком
сильное выражение для описания ее поведения. Она просто переполнилась ими.
Слезы подступили к ее большим карим глазам и перелились через край, без
усилий и без звука.