"Люси Монтгомери. Энн в Саммерсайде ("История Энн Ширли" #4) " - читать интересную книгу автора

вздыхать, и напевать, и завывать вокруг моей башни... белые ветры зимы...
зеленые ветры весны... алые ветры осени... "Бурный ветер, исполняющий слово
Его..." Меня всегда наполнял восторгом этот библейский стих.
Я надеюсь, любимый, что когда мы поселимся в собственном доме, там тоже
будут дуть ветры. Интересно где он, этот пока незнакомый мне дом, в котором
будет любовь, и дружба, и труд... и смешные приключения, над которыми мы
сможем посмеяться на склоне лет? На склоне лет!.. Неужели мы когда-нибудь
состаримся, Джильберт? Не могу себе этого представить.
Из левого башенного окошка видны крыши города, где мне предстоит
провести, по крайней мере, год. В этих домах живут люди, которые станут
моими друзьями, хотя я с ними пока незнакома. А может быть, и врагами. Ведь
такие люди, как наши Пайны, встречаются повсюду, под самыми различными
именами. Здесь, как я поняла, мне грозят неприятности от Принглов. Завтра
начинается учебный год. Преподавать я буду геометрию! Ну, не смешно ли? Но,
наверное, это будет не труднее, чем ее выучить. Остается только молить Бога,
чтобы среди моих учеников-Принглов не оказалось математического гения.
Я пробыла здесь всего один день, но мне кажется, что я знаю вдов и
Ребекку Дью всю свою жизнь. Они попросили меня называть их тетя Кэт и тетя
Шатти. А когда я назвала Ребекку Дью "мисс Дью", она так и подскочила от
удивления:
- Мисс кто?
- Дью, - кротко ответила я. - Разве вас не так зовут?
- Да, но ко мне уже столько лет никто так не обращался, поэтому я
удивилась. Не надо называть меня мисс Дью. Я к этому не привыкла.
- Хорошо, Ребекка... Дью, постараюсь этого не делать, - пролепетала я,
безуспешно попытавшись ограничиться Ребеккой, но все равно привесив Дью.
Миссис Брэддок не зря говорила, что тетя Шатти очень обидчива. Я
наблюдала это в первый же вечер за ужином. Тетя Кэт в какой-то связи
помянула день ее рождения:
- Шарлотте исполнилось шестьдесят шесть.
Случайно взглянув на тетю Шатти, я увидела, что она... не то чтобы
разрыдалась - это слово предполагает какое-то бурное действие. Просто ее
большие карие глаза заблистали влагой и она молча залилась слезами.
- Что с тобой, Шатти? - сердито спросила тетя Кэт.
- Мне... мне исполнилось только шестьдесят пять лет, - сквозь слезы
проговорила тетя Шатти.
- Ну, прости меня, Шатти, - сказала тетя Кэт, и поток слез мгновенно
иссяк.
Кот у них замечательный - с золотистыми глазами, дымчатой, как бы
припорошенной мукой, спинкой и безупречной белизны грудкой. Тетя Кэт и тетя
Шатти зовут его Мукомол, а Ребекка Дью называет Проклятый Котяра - она не
любит кота, потому что в ее обязанности входит давать ему утром и вечером
кусок печенки, отчищать старой зубной щеткой его шерсть с кресла в гостиной,
куда ему запрещено ходить, но куда он все же прокрадывается, и отыскивать
его вечером в саду, если он не приходит домой в положенное время.
- Ребекка Дью всегда терпеть не могла кошек, - рассказала мне тетя
Шатти, - а уж к Мукомолу она питает особую неприязнь. Его к нам принесла в
зубах собака миссис Кемпбелл - она тогда держала собаку. Видимо, собака
понимала, что нести его к миссис Кемпбелл совершенно бесполезно. Господи,
какое же это было жалкое создание! Мокрый, кожа да кости, весь дрожит. Надо