"Жанна Монтегю. Наваждение" - читать интересную книгу автора

серебряными приборами, преломляющийся в тысячах подвесок роскошных люстр под
высокими потолками свет мягко освещает избранное общество, собравшееся за
столом. Вокруг бесшумно снуют темнокожие, облаченные в ливреи слуги, готовые
выполнить любой приказ.
Из далекого прошлого всплыли звуки музыки: мелодия то грустная, то
озорная, - и вот уже она снова в объятиях своего юного возлюбленного
кружится в вихре вальса, в шелесте пышных шелковых юбок... давно, очень
давно, прежде чем все сгинуло, и папа и мама упокоились в мавзолее на
кладбище Святого Людовика под общим могильным камнем, на котором в немой
молитве сжимает руки каменный ангел с обломанными крыльями. А все эти юноши,
такие красивые, такие галантные: ее братья, кузены, ее поклонники? Их жизни
унесла самая ужасная вещь на свете: гражданская война.
Все сгинуло - и все сгинули. "Мне тоже надо было уйти вместе с ними", -
невольно подумала она.
В нижней галерее, выстроенной, чтобы предохранять от дневного зноя
комнаты второго этажа, дама обнаружила ту, что неусыпно несла свою ночную
вахту ради исполнения тайного обряда в мало кому известной уединенной роще.
Ставшая свободной, она по-прежнему служила своей хозяйке не за страх, а за
совесть. Не представляя себе иного образа жизни, она восприняла дарованную
ей свободу как недоразумение.
- Это сделано, мадам, - произнесла она, поднимая морщинистое лицо
навстречу гладкому, ухоженному челу своей хозяйки.
- Ты уверена? Ты сумела найти дорогу? - строго спросила леди.
Потревоженная служанка с трудом возвращалась из мира, где до сих пор
блуждала после совершенного ею обряда.
- Это зависит, мадам... - медленно и хрипло пробормотала она на
французском языке, который стал ей родным с того самого дня, как она впервые
увидела свет в каморке своей матери. Усыновленная чернокожим десятником, она
родилась, чтобы стать домашней рабыней, - служба, на которую определила ее
рабыня-повитуха, помогавшая ей появиться на свет.
- От чего? - резко спросила дама, вскинув голову, словно боевой конь
при звуках битвы.
- От вас. От вашего могущества и того, что вам предсказано судьбой.
- Ты должна мне помочь. - В глазах дамы зеленым пламенем вспыхнул
страх. Старые рабыни некогда поговаривали, что у нее странные глаза, они
похожи на глаза дикого животного или даже лесного демона - особенно в те
минуты, когда что-то происходило наперекор ее желаниям. - Я не потерплю
неудачи. Ты сделала все, о чем я просила?
- Да, мадам.
Усевшись в пыльное тростниковое кресло, леди с силой сжала пальцы на
подлокотниках и невидящим взором уставилась на украшенные орнаментом
металлические опоры, державшие потолок галереи и полускрытые сейчас под
ветвями разросшейся магнолии. Она ни за что не признает, что ничем не
вернуть власть над этими владениями, которые более столетия были
королевством, в котором правил ее род. Именно здесь, на этих самых тенистых
лужайках и аллеях, в давно минувшие дни она была взлелеяна, словно наследная
принцесса, и разве можно было ожидать иного обращения с особой, от рождения
наделенной ее приданым, ее красотой и положением в обществе? И она
поклялась, что все это к ней вернется. Этой цели она подчинила всю свою
жизнь, все свои поступки и мысли, не поступаясь тем, что зачастую они