"Рита Мональди, Франческо Сорти. Imprimatur: В печать " - читать интересную книгу автора

надеяться, что Ваше Превосходительство воспримет усилия, приложенные мною Во
исполнение Его пожелания, как проявление пламенной любви, составлявшей мое
счастье всякий раз, когда у меня имелась возможность выказать ее Его
Превосходительству.


Воспоминания


о многочисленных и необыкновенных событиях, имевших место на постоялом дворе
"Оруженосец", что на улице Орсо, с 11 по 25 сентября 1683 года; с
упоминанием ряда иных происшествий, случившихся до и после указанных дней.


Писано в Риме, 1699 А.D.*[ Anno Domini - От Рождества Христова (лат.)]


День первый 11 СЕНТЯБРЯ 1683 ГОДА

Присланные Барджелло *[Bargello (um.) - начальник полиции] стражи
порядка появились на нашей улице ближе к вечеру, я как раз приноравливался
запалить факел для освещения вывески постоялого двора, где служил. Они
кричали, размахивали руками, давая понять прохожим и зевакам, что тем
надлежит разойтись по домам. С собой у них были доски, молотки, цепи,
огромные гвозди и все, что полагается для подобных случаев. В общем, вели
себя так, что не приведи Господь. Поравнявшись со мной, капитан гаркнул:
- Марш в помещение! Никого не выпускать!
Только я соскочил с табурета, на который взгромоздился, как чьи-то руки
грубо втолкнули меня в дом, уже оцепленный мрачными сбирами. Я вконец
растерялся, а опамятовался, лишь когда увидел собравшихся вместе постояльцев
нашего заведения, известного как постоялый двор "Оруженосец" с улицы Орсо.
Что-то сверкнуло, словно вспышка молнии, озарив все вокруг, и привело меня в
чувство.
Как всегда ввечеру, наши постояльцы числом девять прохаживались по
сеням и двум столовым первого этажа, делая вид, что чем-то заняты, а на
самом деле ожидая ужина и прислушиваясь к игре на гитаре молодого француза
Робера Девизе.
- Пустите меня! Как вы смеете! Не прикасайтесь ко мне! Я не могу
находиться взаперти! Мое здоровье в отменном состоянии! В отменном! Вам
ясно? Дайте пройти, черт возьми!
Испускавший эти крики человек (я едва мог разглядеть его за лесом пик,
выросшим на его пути) был не кто иной, как отец Робледа, испанский иезуит.
Судя по виду, он был охвачен паникой: задыхался, шея покраснела и раздулась,
а вопли напоминали поросячий визг.
Шум перебранки наверняка был слышен не только на нашей улице, но и на
прилегающей к ней небольшой площади, которая вмиг опустела. Заметив это, я
обратился к торговцу рыбой и двум прислужникам из соседнего трактира,
наблюдавшим за происходящим:
- Нас заточают!
Я старался привлечь их внимание, но они остались безучастны. Из-за угла