"Жаклин Монсиньи. Княгиня Ренессанса ("Зефирина" #2) " - читать интересную книгу авторабезрукавках, с кривыми мечами на поясе и огромными разноцветными тюрбанами
на голове. Как и все остальные, турки встали в очередь к кузнецу. В конце концов конюшня маленькой заставы в Попичиано превратилась в настоящее вавилонское столпотворение. На всех языках можно было услышать один и тот же возглас: - Прощу вне очереди, служба французского короля... служба Его Святейшества... служба английского короля... регентши... коннетабля... князей... султана... А хозяин постоялого двора, точно владелец гарема, как по волшебству, выводил свежих лошадей в грязный двор, и цена на них непрерывно росла. "Кажется, в это смутное время, - размышляла Зефирина, - выгоду из всего извлекают только итальянцы". В обезумевшей Италии в разгар невероятного политического хаоса сместились все представления о подлинных человеческих ценностях. Никто уже не понимал, кто есть кто и кто чего стоит. Что касается Зефирины, то ей, несмотря на царящий вокруг беспорядок, стали открываться некоторые очевидные факты: прежде всего, Франция, дав императора Карла V! Коннетабль Карл Бурбонский предал свою страну! Английский король Генрих VIII (не принимавший прямого участия в войне) требовал почему-то свою долю выигрыша, то есть Францию! Но толстяк Генрих так разохотился, что тощий Карл V предпочел договориться со своим пленником, красавцем Франциском. Знатные итальянские сеньоры, чьи земли оказались оккупированы чужеземными войсками, без которых они явно могли бы обойтись, решили в один прекрасный день вступить в сговор с победителем, в другой - с побежденным, в полдень - с папой, а на следующий день - с толстяком Генрихом. Даже турков пригласили "на бал"! Короче, каждый надеялся вытащить каштаны из огня; Зефирина, во всяком случае, видела, как французские, английские, испанские, немецкие, тосканские, ломбардские, венецианские, турецкие, швейцарские и даже кардинальские юнцы, а то и простые капуцины из Ватикана без конца сновали то в город, то из города, высокомерно игнорируя друг друга на забитых до отказа и вконец разбитых дорогах. - Эй, жалкий сопляк, твоя кляча забрызгала мои сапоги, - проворчал какой-то бородатый великан в разодранном камзоле. Зефирина шагала за Гаэтаном, ведя под уздцы обеих лошадей, как настоящий оруженосец, и не обратила внимания на швейцарского наемника. Но раньше, чем она успела извиниться за свою неловкость, мужчина схватил ее за шиворот и одним взмахом руки швырнул так, что она очутилась в грязной |
|
|