"Жаклин Монсиньи. Княгиня Ренессанса ("Зефирина" #2) " - читать интересную книгу автора

безрукавках, с кривыми мечами на поясе и огромными разноцветными тюрбанами
на голове.

Как и все остальные, турки встали в очередь к кузнецу. В конце концов
конюшня маленькой заставы в Попичиано превратилась в настоящее вавилонское
столпотворение.

На всех языках можно было услышать один и тот же возглас:

- Прощу вне очереди, служба французского короля... служба Его
Святейшества... служба английского короля... регентши... коннетабля...
князей... султана...

А хозяин постоялого двора, точно владелец гарема, как по волшебству,
выводил свежих лошадей в грязный двор, и цена на них непрерывно росла.

"Кажется, в это смутное время, - размышляла Зефирина, - выгоду из всего
извлекают только итальянцы".

В обезумевшей Италии в разгар невероятного политического хаоса
сместились все представления о подлинных человеческих ценностях. Никто уже
не понимал, кто есть кто и кто чего стоит.

Что касается Зефирины, то ей, несмотря на царящий вокруг беспорядок,
стали открываться некоторые очевидные факты: прежде всего, Франция, дав
разбить себя под Павией, проиграла войну! Франциск I оказался пленником
императора Карла V! Коннетабль Карл Бурбонский предал свою страну!
Английский король Генрих VIII (не принимавший прямого участия в войне)
требовал почему-то свою долю выигрыша, то есть Францию! Но толстяк Генрих
так разохотился, что тощий Карл V предпочел договориться со своим пленником,
красавцем Франциском.

Знатные итальянские сеньоры, чьи земли оказались оккупированы
чужеземными войсками, без которых они явно могли бы обойтись, решили в один
прекрасный день вступить в сговор с победителем, в другой - с побежденным, в
полдень - с папой, а на следующий день - с толстяком Генрихом. Даже турков
пригласили "на бал"! Короче, каждый надеялся вытащить каштаны из огня;
Зефирина, во всяком случае, видела, как французские, английские, испанские,
немецкие, тосканские, ломбардские, венецианские, турецкие, швейцарские и
даже кардинальские юнцы, а то и простые капуцины из Ватикана без конца
сновали то в город, то из города, высокомерно игнорируя друг друга на
забитых до отказа и вконец разбитых дорогах.

- Эй, жалкий сопляк, твоя кляча забрызгала мои сапоги, - проворчал
какой-то бородатый великан в разодранном камзоле.

Зефирина шагала за Гаэтаном, ведя под уздцы обеих лошадей, как
настоящий оруженосец, и не обратила внимания на швейцарского наемника. Но
раньше, чем она успела извиниться за свою неловкость, мужчина схватил ее за
шиворот и одним взмахом руки швырнул так, что она очутилась в грязной