"Люси Монро. Желая тебя ("Наемник" #2) (fb2) " - читать интересную книгу автора (Монро Люси)

Глава 10

— Что? — вскрикнул Даниэль так, будто она сказала, что у него ширинка расстегнута.

Девушка нахмурилась, не понимая с чего вдруг этот шум, так как ответ был слишком очевиден:

— Перед тем как мы вчера уехали, я их спрятала в сейф.

— Но зачем? — спросила Клер, и Джози вдруг поняла, что подруга вполне могла вообразить, что сделано это было из опасения, как бы она, Клер, не стала рыться в ее вещах.

— Без особых причин. Просто отец накрепко вбил мне в голову, что если я собираюсь куда-нибудь надолго уехать, надо убрать подальше все важное и ценное.

«Так вот значит, откуда у Тайлера появилось идея о секретном подземном хранилище», — мелькнуло в голове у Даниэля. И чего он так удивился, что и Джози следовала тем же принципам, если они мало чем отличались от его собственных правил поведения?

— Как жаль, что я не была столь же предусмотрительна с бабушкиным медальоном. Я всегда оставляла его висеть на зеркале, наподобие талисмана. — Клер прикусила губу и вернулась к приготовлению (а, скорее, к порче) бутербродов, на одни накладывая масло огромными кусками, а по другим распределяя его тонким, едва заметным слоем.

— Не кори себя, — сказал Даниэль. — Ты же не виновата, что тебя растил не параноик-ветеран, помешанный на армейской жизни. Джозетта, как видно, многое переняла от отца.

— У меня нет паранойи.

Даниэль только пожал плечами, и ей захотелось хорошенько ему врезать.

— И в том, что я проявила осмотрительность, нет ничего странного, — вяло огрызнулась Джози.

— Будь честна с собой и признай, что это больше, чем просто осмотрительность. Несмотря на упорное нежелание оснастить дом приличной охранной системой, ты все равно используешь действенную тактику защиты.

— То есть ты пытаешься сказать, что можно приказать солдату покинуть поле боя, но от этого он не перестанет быть солдатом?

Даниэль даже не улыбнулся ее тонкой остроте, на что девушка втайне надеялась.

— Я просто говорю, что у тебя с отцом много общего.

— Никогда этого не отрицала, но я и не его точная копия.

Мужчина только плотнее сжал челюсти, отчего его лицо приобрело мрачное выражение:

— Не в нашей власти решать, как много родительских черт характера мы унаследуем.

— Вот. — Клер положила на столешницу завернутые в фольгу плоды своих недавних трудов, прервав тем самым дуэль взглядов между Джози и Даниэлем. — Масло намазано, теперь осталось запечь хлеб в духовке, но на себя я ответственность за это не возьму.

Джози рассмеялась и подвинулась, давая подруге возможность подойти к холодильнику и убрать масло. Это движение привело к тому, что она соприкоснулась с Даниэлем. Тот быстро отступил в сторону и молча покинул кухню. Девушка смотрела ему вслед и почему-то чувствовала себя брошенной.

Она решила выкинуть из головы странное поведение Даниэля, заставлявшее ее мысли бесцельно блуждать по кругу, и повернулась к Клер:

— Теперь ты вряд ли позволишь хлебу подгореть, ведь компьютера, который раньше тебя постоянно отвлекал, больше нет.

Улыбка Клер увяла, и она вздохнула:

— И, вероятно, не будет еще какое-то время.

— Конечно, будет. Пункт об ограблении входит в мою страховку. Я займу тебе денег на покупку нового ноутбука, пока все не уладится со страховыми выплатами.

— Ты, действительно, не веришь, что мы вернем свои вещи?

Джози вздохнула:

— Нет. Не верю. Даже если мы найдем преступников, не думаю, что они окажутся идиотами или им хватит наглости оставить у себя важные улики, чтобы на них же и погореть.

Клер, ничего не ответив, захлопнула дверцу холодильника и обошла Джози, чтобы расставить на столе тарелки.

— Накрой и на Хотвайра. Думаю, он поспеет как раз к обеду.

— Хорошо.

Парадная дверь внезапно хлопнула, и Джози с Клер переглянулись:

— Что это сегодня с Нитро? — спросила Клер.

— Сожалею, но мне сие неизвестно, — ответила девушка, надеясь, что он так себя ведет не из-за намерения положить конец их недавно обретенной близости.

Джози не имела представления, как поступит, если Даниэль решит вернуться к прежним безликим товарищеским отношениям. Тогда, скорее всего, ей придется в лучших традициях демона-суккуба, которым он ее как-то окрестил, глухой ночью пробраться к нему под одеяло и коварно соблазнить. Даниэль стал ей до такой степени необходим, что, даже поверив, что его влечение к ней угасло, девушка решилась бы заполучить полусонного и не способного к сопротивлению Даниэля. Теперь она считала такие меры вполне приемлемыми.

Джози хотела его и была не в силах устоять перед страстным желанием снова ощутить сильные и захватывающие чувства, которые могла испытать лишь во время физической близости с ним. Она просто утратит рассудок, если придется находиться с Даниэлем в одном доме и не иметь возможности прикоснуться к нему.

Только не сейчас, когда этот потрясающий мужчина подарил ей такое всепоглощающее наслаждение, которого Джози не доводилось испытывать даже в самых эротических снах. Не говоря уже о близости, которая могла возникнуть только между мужчиной и женщиной, и которой она прежде не знала. Когда Даниэль овладел ею, между ними протянулась глубокая, прочная связь, которую не стоило даже сравнивать с примитивным половым актом.

Неужели Даниэль этого не чувствовал?

Когда Джози вытаскивала лазанью из духовки, раздался звук дверного звонка.

— Я открою, — крикнула Клер из гостиной.

А вот Джози Даниэль, наверняка, велел бы подождать, пока он не проверит, кто стоит по ту сторону двери.

— Это ваш друг, Хотвайр. — Голос Клер приобрел какой-то странный тембр, но Даниэль сейчас находился не в том настроении, чтобы обратить на это внимание.

Он был слишком занят, со зловещим видом наблюдая, как девушка, поспешно поставив обжигающе горячее блюдо на столешницу, выскочила в прихожую, чтобы поприветствовать другого мужчину. Даниэль последовал за ней и увидел, что Хотвайр уже крепко обнимает Джози, плотно прижимая изящную фигурку к своему телу.

Хотя их объятие длилось лишь пару секунд, каждое последующее мгновение, по мнению Даниэля, было совершенно лишним.

Клер с застенчивым видом стояла в сторонке, и Даниэль тотчас же отметил про себя, что к ней Хотвайр почему-то с объятиями не полез.

— Спасибо большое, что приехал. — Джози так радостно улыбалась светловолосому красавчику, будто тот изобрел лекарство от рака или что-то подобное.

— Нет проблем. Мы же друзья, Джози. — Он повернулся к Даниэлю: — Эй, Нитро. Я пытался дозвониться до тебя по сотовому вчера вечером и сегодня рано утром, но нарвался на голосовую почту. А ты мне даже не перезвонил.

Даниэль не знал, что мобильник плохо принимает сигнал сети в гостиничном номере, так что не слышал звонка. Когда страсти улеглись, проверяя почту, он понял, что пропустил два вызова, и оба были от Хотвайра. Друг хотел сообщить ориентировочное время прибытия в аэропорт Портленда и заодно отрапортовал, что попытки отыскать отца Джози посредством всемирной паутины положительного результата не дали.

— Я ее проверил только сегодня утром, — Когда заметил, что пропустил звонки. — К тому времени ты был уже в воздухе.

— Интересно, почему? — спросил Хотвайр, в его чертовых голубых глазах светилось ехидное веселье.

— К нам в дом влезли прошлой ночью. Весь день был какой-то суматошный, — стала оправдываться Джози, вероятно полагая, что должна хоть как-то объяснить необычное поведение Даниэля.

Но Хотвайр был не настолько глуп и буравил друга проницательным взглядом:

— Я очень удивился, что ты не взял трубку вчера вечером. Ты ведь, даже ложась спать, кладешь телефон возле койки. И, так и не дождавшись ответа, я перезвонил Джози. С тем же результатом.

Девушка вздохнула:

— Мой сотовый погиб во время пожара.

— Хмм. А я звонил сюда. Разве никто из вас не слышал телефонного звонка?

— Я работала, — быстро произнесла Клер, нарочно дав такой уклончивый ответ, чтобы ничем не выдать Джози и Даниэля.

Она была тактичной подругой, лучшей из всех, уникальной в своем роде.

Лицо Джози приобрело интригующий розоватый оттенок пока Даниэль ждал скажет ли она Хотвайру правду, но ее губы не проронили ни слова, а зеленые, как мох, глаза вопрошающе смотрели на него. Ей хотелось, чтобы он сказал правду или солгал?

Нитро никогда не врал ни Вулфу, ни Хотвайру, и не собирался начинать. Он обнял Джози за талию недвусмысленным собственническим жестом:

— Нас с Джози здесь не было вчера ночью.

Девушка не отстранилась, но ее тело стало более напряженным, чем у активиста НРА[27] на антивоенном митинге.

— И где же вы бы-ы-ыли? — произнес Хотвайр с тягучим южным выговором, глядя на них искрящимися от смеха голубыми глазами, и всем своим видом подчеркивая, как сильно его забавляла сложившаяся ситуация.

— Мы переночевали в отеле.

— Должно быть, из соображений безопасности?

— Н…

— Ты, наверно, голоден? — Джози перебила Даниэля прежде, чем он смог договорить. — Обед уже готов.

Она отступила в сторону и направилась в кухню:

— Ты же здесь все знаешь, Хотвайр. Почему бы тебе не пойти освежиться, а я пока накрою на стол?

Уже в тот момент, когда Джози отошла от Даниэля, она поняла, что совершила ошибку. Его лицо словно окаменело, и весь обед мужчина вел себя очень замкнуто.

Он даже не сел рядом с ней. Стол был рассчитан на шесть персон: Клер расположилась на правой стороне, а Даниэль занял место рядом с ней, не оставив Джози другого выбора, кроме как сесть напротив, слева от Хотвайра.

Даниэль не принимал участия в общей беседе, позволив ей течь мимо и предоставив возможность Клер и Джози самим рассказать Хотвайру о взломе и поделиться предположением, что это дело рук тех же преступников, которые покушались на Тайлера. Каждый раз, когда девушка пыталась вовлечь Даниэля в разговор, он отвечал односложно, что хоть и не являлось чем-то необычным, все равно расстраивало ее. Джози чувствовала, как под его внешне бесстрастной маской тлел огонек ярости.

— Значит, у тебя нет никаких предположений, где бы мог быть твой отец? — наконец, спросил Хотвайр, отодвинув тарелку.

Джози, отогнав прочь мысли о Даниэле, вернулась к обсуждению насущных проблем:

— Нет. — Она поднялась, чтобы убрать со стола и подать десерт. — Я собираюсь дочитать дневники на тот случай, если там все же есть что-то важное.

— А сегодня вечером начнем изучение файлов картотеки.

Джози улыбнулась Хотвайру, успокоенная тем, что у них наметился план действий:

— Это было бы просто здорово.

Она ненавидела чувство беспомощности, охватывающее ее при мысли, что отец бродит где-то и, возможно, даже не помнит, почему сбежал из больницы. От этого Джози становилось страшно.

Даниэль тоже поднялся, когда она молча начала складывать тарелки. Затем он загрузил их в посудомоечную машину, а она наполнила четыре вазочки французским ванильным мороженым, полив его сверху ягодным сиропом, который приготовила заранее. Несмотря на малые размеры кухни, они с Даниэлем ни разу не столкнулись.

— А я могу чем-нибудь помочь в расследовании? — спросила Клер у Джози и Даниэля, когда они сели, предварительно поставив на стол по две вазочки с мороженым каждый.

— Я ценю твое желание помочь, но моя совесть не выдержит, если еще и ты начнешь пропускать занятия. — Джози тяжело вздохнула, глубокое чувство раскаяния грызло ее изнутри. — Я и так чувствую себя достаточно виноватой, из-за того, что тебя обокрали, просто потому, что ты имела несчастье оказаться моей соседкой.

— Не говори так, — ответила Клер, в ее глазах и голосе отражалось душевное страдание. — Ты не виновата.

— Если бы я лучше присматривала за отцом, то сейчас, с его помощью, мы гораздо легче вышли бы на след преступников, а может, он даже знал, что за картотекой началась охота. Тогда мы могли бы устроить здесь засаду.

Хотвайр наклонился вперед и сжал ее руку:

— Даже ты не смогла бы предотвратить побег Тайлера, если он действительно решил скрыться. Он слишком хороший солдат, а если бы ты вчера осталась дома, то никакого ограбления не было бы, и сегодня ты бы не знала наверняка, что взрыв в лагере непосредственно связан с архивами школы.

— Спасибо, — тихо ответила Джози, по-прежнему чувствуя себя просто ужасно.

И девушка не могла ничего изменить. Папа находился в опасности, а у Джози было такое чувство, словно она, в некотором роде, его подвела.

— После всего, что у вас тут вчера случилось, я лучше лягу спать на полу, чем поеду в гостиницу, — заявил Хотвайр, уже внося внутрь дома объемистую спортивную сумку.

Девушка стала убеждать Хотвайра, что оставаться нет никакой необходимости, расписывая все тяготы ночевки на полу и все удобства гостиничной кровати. Даниэль мог бы сказать ей, что этот спор она проиграла еще до его начала. Но промолчал.

Выслушав Джози, Хотвайр бросил на Даниэля многозначительный взгляд:

— Если Нитро может спать на полу, то и я смогу.

Даниэль подумал, что, учитывая недавний поступок Джози, Хотвайр угодил в самую точку, и пол в гостиной станет тем самым местом, где ему предстоит скоротать сегодняшнюю ночь. Мужчина не знал, сожалела ли Джози о том, что отдалась ему, но она совершенно ясно дала понять, что не хочет, чтобы Хотвайр узнал об этом. Но, несмотря на то, что явный отказ причинял Даниэлю боль, девушка имела право выбирать, с кем ей делить постель.

Даниэль понимал, что если после прошлой ночи Джози больше не хотела его, то, поведи он себя сейчас с апломбом «настоящего мужчины», это или лишний раз смутило бы ее, или разозлило бы его самого еще больше.

А он не собирался делать ни того, ни другого, поэтому промолчал.

— Но Даниэль не будет спать на полу, — ответила Джози, а затем прикусила губу и бросила на него краткий взгляд: — По крайней мере, я так не думаю.

Ошеломленный крутым поворотом в ее поведении, Даниэль попытался понять, имела ли Джози в виду именно то, о чем он подумал. Но разговор возобновился прежде, чем мужчина сумел отреагировать.

— И где же он спит? — вкрадчиво поинтересовался Хотвайр, растягивая слова, отчего его южный выговор стал еще более заметным. — Надеюсь, Нитро не выгнал тебя из кровати, Джози?

Девушка сглотнула и покачала головой, не отводя взгляда от Даниэля:

— Нет. Он спит вместе со мной.

Джози выглядела уязвимой и нерешительной, а зеленые глаза словно спрашивали у Даниэля, являются ли ее слова правдой.

Даниэль потянулся к ней и, положив ладони на затылок, притянул ее к себе, как уже проделывал чуть раньше, но на сей раз тело Джози расслабилась в его объятиях. Девушка мягко улыбнулась, отчего на лице Даниэля отразилось глубокое облегчение, и он в который уже раз задался вопросом, сможет ли когда-нибудь разобраться в том, как устроен разум женщины?

Мужчина нежно провел большим пальцем по ее шее:

— Только не предлагай Хотвайру нашу постель. Она и так невелика.

— Я и не собиралась, просто, не понимаю, зачем ему оставаться здесь, если это означает спать на полу.

— Я намного меньше ростом, чем ты, — внезапно произнесла из прихожей Клер, глядя на Хотвайра. — Я могу переночевать на диване, а ты займешь мою кровать. Она, правда, односпальная, но длиннее, чем диван.

— Моя матушка подвесила бы меня за пальцы ног, если бы узнала, что я посмел выгнать леди из ее собственной постели ради личного комфорта.

— Но…

— Он засыпал и в гораздо худших местах, Клер. Не волнуйся. — Даниэль перевел взгляд на Джози. — А ты, не пытайся убедить его съехать. Хотвайр нисколько не уступает в упрямстве миссурийскому мулу.

— Я тоже, — произнесла Клер вполне искренне. — О, ммм… я имела в виду, что тоже спала в худших местах. И выспаться здесь не составит для меня особой проблемы.

Но Даниэль прекрасно знал, что сдвинуть друга с места, когда он уже принял решение — безнадежная затея, и после того, как мужчины провели внешний осмотр дома и прилегающей территории, Хотвайр устроился в своем спальнике на полу гостиной.

Дверь спальни приоткрылась, и предвкушение радостно протрубило в груди Джози. Несмотря на слова Даниэля, девушка до последнего сомневалась, что он придет. Она ведь причинила ему боль, постеснявшись сначала открыто признать изменения в их отношениях. Джози, запоздало поняв это, захотела повернуть время вспять.

Она не привыкла к такого рода вещам, и когда Даниэль начал открыто проявлять собственнические чувства, демонстрируя их общему другу, ее мысли и реакции пришли в совершеннейший беспорядок, и только за время обеда девушка смогла во всем разобраться. Джози хотела оставаться женщиной Даниэля как можно дольше, и если бы для этого понадобилось оповестить весь штат, она, не задумываясь, подала бы объявление в «Орегониан».

Даниэль бесшумно проскользнул в комнату, и, закрыв дверь, прислонился к ней спиной. Сейчас он казался темным и опасным.

— Ты хочешь Хотвайра?

Даже если бы он обдумывал вопрос целый час, то и тогда не смог бы произнести что-то более отвратительное. От потрясения девушка замерла, потом открыла, было, рот, но не смогла заставить себя произнести хоть слово.

Наконец, Джози выдавила:

— Ч-что? — думая — нет, надеясь, — что неправильно расслышала.

Даниэль быстро подошел к постели, с непроницаемым выражением лица, которое ничуть не помогало понять, что творилось в его голове.

— Ты хочешь его?

— Нет. Тебе ли спрашивать об этом?

— Ты обнималась с ним.

О чем он говорит?

— Когда?

— Когда он пришел.

— Он же мой друг. Я просто поздоровалась.

— Ты улыбалась ему так, словно очень рада видеть.

— Ну, да.

Огонь, пылавший во взгляде Даниэля, вполне мог расплавить даже металл.

— В чем проблема? Ты же сам пригласил Хотвайра.

— Нет, не приглашал. Он предложил помощь, а я согласился.

— Какая разница? — Этот разговор все меньше напоминал тот, что она предвкушала, оставшись с ним наедине. — Хотвайр — наш друг. У него есть способности, которых нет ни у одного из нас, и он хочет помочь. Это же здорово.

— Меня ты не была так рада видеть. И когда я сказал, что собираюсь помочь, ты спорила со мной, а вот когда Хотвайр захотел участвовать в расследовании, — чуть ли не запрыгала от счастья.

И тут Джози, наконец-то, поняла, чем, в действительности, был встревожен Даниэль:

— Ты вел себя очень странно весь день, с тех пор, как сказал нам с Клер, что приезжает Хотвайр. Ты что, ревновал?

Это казалось таким же невероятным, как их совместное будущее, но Джози не могла придумать другой причины для враждебности Даниэля.

— А у меня есть повод? — спросил он, даже не отрицая ее предположения.

— Ты же знаешь, что нет. — Она ведь пришла к нему девственницей, неужели об этом надо напоминать? Разве Даниэль не понимает, что его она хотела так, как никогда еще не хотела ни одного мужчину.

— Единственное, что мне известно, — присутствию Хотвайра ты рада, а меня пыталась заставить убраться отсюда.

— Но с ним все иначе; и всегда так было.

Когда Хотвайр входил в комнату, у Джози никогда не возникало ощущения, что из помещения внезапно выкачали весь кислород. В то время как Даниэля она воспринимала, скорее, как мощный танк с полным боекомплектом, занятый в непримиримом сражении с каждым из ее чувств.

— Ну, конечно.

— Даниэль, до вчерашнего дня я думала, что не нравлюсь тебе, — раздраженно произнесла Джози. — А Хотвайр был моим другом, начиная с первой совместной миссии.

— Черт, я не испытывал к тебе неприязни, запомни уже. Я хотел тебя и думал, что ты не отвечаешь мне взаимностью. Это портило мой характер, но нравилась ты мне даже больше, чем я сам того хотел.

— Теперь я знаю. — Ну, точнее, Джози знала, что Даниэль хотел ее, но до сих пор не была уверена, что, нравилась ему сама по себе. Так что ей приятно было узнать такое о мужчине, с которым девушка планировала заняться любовью сразу по окончании этого странного разговора. — Но раньше я думала, что ты меня едва терпишь. И ты не можешь не видеть различий в моем отношении к тебе и к Хотвайру. Он не сделал… он не… я имею в виду, что он не представляет для меня никакой опасности.

Даниэль чуть не задохнулся от возмущения:

— Я никогда не угрожал тебе.

— Не словами. Я говорю о чувствах к тебе, угрожающих нарушить мой душевный покой и равновесие. Когда я думала, что неприятна тебе, находиться рядом стало для меня почти невыносимо. Ну, ты же должен понять. Ты ведь чувствовал почти тоже самое, когда думал, что я не хочу тебя. Наш взаимный дискомфорт просто проявлялся по-разному.

Только произнеся эти слова, Джози осознала, насколько они верны, и как ненадежно она себя чувствовала рядом с Даниэлем из-за его реакции на ее «кокетство».

Однако он продолжал молчать, не ложился в постель, да и вообще не делал ничего, что могло бы ослабить возникшую между ними напряженность.

Джози быстро прикинула в уме, что бы такое сказать, чтобы рассеять ревнивые опасения Даниэля и избавить его от ощущения той безысходной беспомощности, которой недавно страдала сама.

— Скажи, а тебе поможет, если я пообещаю обнимать тебя всякий раз, когда мы будем встречаться после долгой разлуки?

— Джози, я — твой мужчина, в отличие от Хотвайра, который тебе только друг. И мне нужно гораздо больше, чем просто объятие.

— Ну, тогда я буду еще и целовать тебя, пойдет?

— Пойдет, хотя это, определенно, будет меня отвлекать.

Интересно, всегда ли мужчины так нелогичны?

— Если не хочешь, чтобы я отвлекала тебя, только скажи, — раздосадовано ответила Джози.

— Не скажу, — затем, не дав ей ответить, он начал снимать рубашку и расстегивать джинсы. — Мне слишком нравится отвлекаться на тебя.

— Я рада. — А еще Джози радовалась тому, что они, кажется, закончили разговор, который в лучшем случае можно было считать бессмысленным, а в худшем — абсолютно непонятным.

Даниэль расстегнул молнию на джинсах, открывая ее взгляду внушительных размеров выпуклость, явно демонстрирующую, что их разговор нисколько не притупил его сексуальный голод. Потемневшие до черноты глаза взывали прямо к внутреннему женскому чутью Джози, которое не могло ни исказить, ни проигнорировать смысл этого сообщения.

— Мне жаль, что нам не удалось побыть в отеле подольше.

Бедра девушки судорожно сжались, она отвела взгляд и огляделась: привычный спартанский интерьер ее спальни теперь преобразился.

— Не стоит. Здесь тоже очень приятная атмосфера.

Чуть раньше Даниэль украсил комнату цветами, которые принес из гостиничного номера. Видимо, он, улучив момент, забрал оттуда букет и поместил на стол в спальне Джози. Дивные розы превратили помещение в некое подобие уединенного благоухающего сада.

— Спасибо за цветы.

Мужчина небрежно пожал плечами:

— С моей стороны было бы просто неприлично оставить их там.

— Да. — Но сама она постеснялась попросить забрать розы. Сентиментальность занимала незначительное место в жизни военных, а от старых привычек трудно избавиться.

Даниэль спустил с бедер джинсы, вместе с боксерами, и это движение практически лишило девушку способности связно мыслить. От вида гладкой смуглой кожи, обтягивающей превосходно развитые мускулы, ее дыхание стало затрудненным. Но даже его изумительное телосложение не могло затмить мужественной красоты восставшей твердой плоти.

— Ты великолепен.

— Таков уж я — само очарование.

Услышав в глубоком голосе мягкое подшучивание, Джози, словно против воли, медленно скользнула взглядом вверх по его телу и взглянула ему в лицо. Несмотря на улыбку, притаившуюся в уголках губ, жаркий взгляд Даниэля опалял ее.

Джози открыла рот, но не смогла издать ни звука. Она сглотнула и попробовала еще раз:

— Нет, не совсем.

— Ладно, согласен. — Он держался уверенно, нисколько не смущаясь наготы. — Пригласи меня к себе в постель, Джозетта.

— Я думала, что уже давно это сделала, — сказала она: голос звучал хрипловато из-за возбуждающего эффекта, который произвела на нее его нагота.

Даниэль ничего не ответил, выдерживая напряженную паузу.

Очевидно, ему требовалось нечто большее, чем молчаливое согласие, — своего рода декларация о намерениях.

— Для тебя, действительно, так важно услышать приглашение?

— Да. Это ведь твоя постель. То, что ты не возражаешь против моего присутствия, еще не значит, что оно тебе желанно.

Джози очень бы хотела знать, почему эта разница была настолько важна для него, но прямо сейчас она не была готова к еще одному долгому разговору. Она спросит позже.

Откинув одеяло, Джози продемонстрировала Даниэлю комплект нижнего белья, который надела, перед тем, как лечь в постель: прозрачные розовые трусики и коротенький топ на тонких бретельках. У девушки не было сексуального ночного белья, кроме сорочки, которую ей подарил Даниэль, зато некоторое время назад она начала потихоньку обзаводиться женственным нижним бельем… с того самого дня, как встретила Даниэля.

Но в пристальном взгляде темно-карих глаз не было и следа разочарования от отсутствия на Джози соблазнительного неглиже.

— Иди ко мне, Даниэль. Я хочу тебя.

Его ноздри хищно раздулись, челюсти плотно сжались, черты лица обрели, словно гранитную, твердость, и он молча, единым рывком, скользнул в постель, накрывая девушку мощным телом и прижимая спиной к подушкам.

— Ты снова хочешь попытаться избавиться от навязчивой идеи? — затаив дыхание, спросила Джози.

Мужчина решительно покачал головой, словно эти слова ему уже до смерти надоели:

— Я хочу заняться любовью с очень сексуальной женщиной. С моей женщиной.

Обхватив ладонями голову Даниэля, Джози приблизила к нему лицо так близко, что их губы почти соприкоснулись, и прошептала:

— Займись со мной любовью, Даниэль. Покажи мне, что значит быть сексуальной женщиной, твоей женщиной.

И он показал: Джози почувствовала себя словно объятой огнем. Пытаясь избавиться от немногочисленной одежды, она разделась даже с большей поспешностью, чем Даниэль, а его губы в это время неотступно следовали за руками, покрывая жадными поцелуями обнажавшееся женское тело. От этих ласк ей стало казаться, будто лоно лижут языки яростного пламени. Джози выгнулась дугой под его жаркими губами и ищущими руками, всем существом желая, чтобы и Даниэля поглотило то же огненное безумие, что сжигало ее.

Джози хотела, чтобы и Даниэль почувствовал то же, что ощущала она! Все инстинкты требовали соединиться с этим мужчиной, самой судьбой предназначенным стать ее половинкой. Она даже не предполагала, что ей когда-нибудь доведется испытать такие сильные, мучительные эмоции. Девушка испытывала столь неодолимую потребность завершить слияние, словно ее душу и тело беспощадно рвали когтями.

Только с Даниэлем Джози могла ощутить всю эту гамму чувств.

Вывернувшись из-под него, девушка опрокинула мужчину на спину, чему он нисколько не противился, наоборот, глаза его потемнели, став почти черными — теперь-то Джози знала, что это следствие охватившей Даниэля страсти, а не гнева. Она уселась на него верхом и вздрогнула, когда набухшие, увлажнившиеся лепестки в нежном поцелуе коснулись возбужденной плоти. Это было так невероятно интимно, что ей захотелось навечно запечатлеть в памяти столь удивительное ощущение.

Пульсирующая мужская плоть еще больше отвердела, и девушка удовлетворенно улыбнулась такой наглядной демонстрации сокрушительного эффекта, производимого ею на Даниэля. Облизнув губы в предвкушении, она отдалась во власть более неконтролируемой страсти и, приподняв ягодицы, совершила волнообразное движение, после чего опять опустилась на его бедра, вновь одарив дразнящим поцелуем вздыбленную плоть и оставляя на ней влажный след от истекавшего любовными соками лона.

— Не делай этого, — сказал Даниэль прерывистым хриплым голосом.

— Чего? Этого… — И девушка еще раз соблазняющим движением повела бедрами.

Даниэль застонал и выгнулся, стремясь снова коснуться манящей, жаждущей его, сердцевины женственности:

— Не облизывай губы.

О боже, неужели он не понимал, что теперь, у нее просто не осталось иного выхода, кроме как сделать это снова?

— Почему? — спросила Джози, прежде чем томительно медленным движением провести языком сначала по верхней, а потом и по нижней губе.

Даниэль наблюдал за этими провокационными движениями, не сводя с нее глаз: потемневший взгляд словно приклеился к ее рту:

— Это сводит меня с ума.

Она еще раз качнулась вперед, чтобы жаркое лоно приласкало бархатистую плоть, скользнув по всей ее длине:

— Мне нравится сводить тебя с ума. — Потом она наклонилась вперед и проложила дорожку из легких поцелуев по гладкой мускулистой груди, а затем осторожно прихватила зубами нежную кожу чуть пониже соска.

— Джозетта.

— И у меня нет никакого желания проделывать нечто подобное с Хотвайром.

— Хорошо, — уже мягче проворчал он.

— И вот это тоже. — И кончик ее языка заплясал вокруг соска, пока тот не отвердел, как и другая часть тела Даниэля, а потом Джози начала посасывать его, чем вызвала у мужчины такой судорожный вздох, словно ему внезапно перекрыли кислород.

После пары секунд этой чувственной пытки он сжал ее лицо ладонями и притянул к себе. Джози страстно поцеловала Даниэля, жадно захватывая ртом его губы, а он вернул ей поцелуй с не меньшим пылом. Руки мужчины ласкали изящную спину, постепенно спускаясь к округлым ягодицам, затем, достигнув желанной расселины, он одним пальцем проник в жар ее лона.

Джози извивалась от дразнящих движений его пальца, стремясь ощутить вместо него нечто более внушительное.

Постанывая, девушка потерлась возбужденным клитором о пенис, чтобы хоть как-то умерить нарастание ноющей боли в низу живота. Но опаляющий жар, распространившийся в лоне, судорожные сжатия внутренних мышц — все это безошибочно указывало на неизбежную близость кульминации. Джози не желала, чтобы их близость закончилась таким образом. Она хотела быть с ним, ощутить его в себе так глубоко, насколько это вообще было возможно. Вот только девушка никак не могла остановить волнообразные движения своего тела, все ближе и ближе приближаясь к черте, за которой ждало блаженство.

Жалобно постанывая, она немного сдвинулась и наклонилась вперед, инстинктивно приподняв бедра, чтобы член с налитой кровью головкой оказался точно у входа в лоно, куда Джози жаждала заполучить его больше всего. Но тут сильные пальцы Даниэля, словно тиски, сжались вокруг тонкой талии, мешая девушке слиться с ним до конца.