"Карен Мари Монинг. Пленить сердце горца " - читать интересную книгу автора

- Дурачок, таким мне показалось твое сердце, когда мы в первый раз
встретились. И хватит баловаться, Гримм, - с упреком сказала она, - или по
какой-то причине ты хочешь предстать на портрете с косичками на висках?
Гримм застыл и, не в силах поверить себе, прикоснулся к волосам. Хок не
сводил с него глаз.
- Что ты задумал? - недоуменно спросил он. Гримм нервно сглотнул - он и
не осознавал, что заплетает волосы в боевые косицы. Их носят лишь в самый
тяжкий жизненный час - в знак траура по мертвой супруге либо готовясь к
битве. До сих пор он заплетал их лишь дважды. Так о чем же он думал?
Растерянный, Гримм смотрел невидящим взглядом в пол, тщетно пытаясь привести
в порядок свои мысли. Когда-то он был одержим призраками прошлого,
мучительными воспоминаниями, которые много лет назад постарался отбросить от
себя, похоронив под тонким слоем отречений. Но в его снах мертвые тени
выходили из неоплаканных могил, влача за собой те беспокойные чувства,
которые, цепляясь за этот мир, не покидали его и при свете дня.
Гримм все еще силился отыскать ответ, когда в зал влетел стражник.
- Милорд... Миледи... - входя, стражник поспешно отвесил Хоку и Эйдриен
два отдельных поклона. С хмурым выражением на лице он приблизился к
Гримму. - Это вам, капитан, - только что пришло, - в руку Гримма лег
пергаментный свиток самого официального вида. - Гонец утверждает, что это
крайне срочно и должно быть вручено вам лично в руки.
- Гримм начал внимательно рассматривать послание. Изящный герб
Джибролтара Сент-Клэра отпечатался на красном сургуче. Казалось, давно уже
похороненные чувства вновь вырвались на свободу. Джиллиан! В ней было
обещание той красоты и радости, обладать которыми ему не суждено никогда,
она была одним из тех воспоминаний, которым он присудил лежать на дне
могилы, вознамерившейся теперь исторгнуть покойников из недр своих.
- Ну же, распечатывай, Гримм, - поторопила его Эйдриен.
Медленно, словно в руке у него был раненый зверек, в любой момент
готовый впиться в плоть острыми зубами, Гримм сломал печать, развернул
послание и отстраненно прочел три слова краткого наказа. Его ладонь
машинально сжалась, сминая тонкий лист пергамента.
Встав, он повернул голову к стражнику:
- Седлайте моего коня. Через час я отправляюсь.
Ответив легким поклоном, стражник удалился.
- Ну? - вопросил Хок. - Что там сказано?
- Ничего, что требовало бы твоих забот. Не беспокойся - тебя это не
касается.
- Меня касается все, что касается моего лучшего друга, - заявил Хок. -
Ну, давай, выкладывай, что там стряслось?
- Говорю же - ничего. И, право же, довольно об этом, - в голосе Гримма
прозвучало предостережение, которое заставило бы любого человека отдернуть
руку. Но Хок не был "любым", - его движение было таким проворным, что Гримм
не успел даже отреагировать, когда Хок выхватил пергамент из его рук.
Отскочив в сторону, Хок с озорной улыбкой разгладил смятое послание. Его
улыбка стала еще шире, и он подмигнул Эйдриен.
- Тут написано: "Приезжай за Джиллиан". Это о женщине, так ведь? Вот
тебе на! Я-то думал, что ты дал зарок насчет женщин, друг ты мой изменчивый.
Так кто такая Джиллиан?
- О женщине? - не скрывая восхищения, воскликнула Эйдриен. - О молодой