"Моммзен, Фулер. Аннибал, Юлий Цезарь, Марк Аврелий " - читать интересную книгу автора

II

Так, постепенно, шаг за шагом, рос Карфаген, и в тот момент, когда в
первый раз столкнулся он с Римом, своим великим противником, он, несомненно,
был первым из городов хананейских, точно так же, как Рим представлял собою
могущественный город Италии и всего греко-латинского мира.
Господство капитала, господство торговых интересов должно было, без
сомнения, отразиться на государственном устройстве Карфагена: власть была в
руках богатых; среднего, зажиточного класса почти не было, народ был
безгласен.
Городом управлял сенат с двумя суффетами (председателями) во главе; в
случае войны избирался еще особый полководец, пользовавшийся почти
неограниченной властью. Однако на деле государственными делами заведовал не
сенат и не поставленные им чиновники, а другое, чисто олигархическое
собрание - "совет судей", в котором заседали представители наиболее богатых
и влиятельных карфагенских фамилий: "судьи" могли привлекать к суду всех
чиновников, даже суффетов, им принадлежал верховный надзор за всем, что
делалось в государстве.
Народ не имел никакой власти. Правда, при выборе полководцев и членов
сената необходимо было согласие народа, но, при отсутствии независимой,
зажиточной буржуазии, быстро укоренился самый бесстыдный, откровенный подкуп
голосов, и народу недоставало талантливого вождя, который взялся бы защищать
его интересы; хотя в Карфагене и существовала демократическая партия, но она
была слишком слаба, чтобы иметь решающее влияние на внутреннюю политику.
Аннибалу первому удалось, став во главе демократии, произвести некоторые
крупные реформы, - но тогда было уже поздно спасать Карфаген какими бы то ни
было средствами.
Вот каков был Карфаген накануне борьбы с Римом. На первый взгляд, между
противниками было довольно много общего: оба были государствами
аристократическими, с торговым и земледельческим населением; но в Карфагене
торговля стояла на первом плане, земля же была в руках богатых граждан и
разделялась на большие поместья, которые возделывались рабами, тогда как в
Риме существовал еще значительный класс мелких собственников, составлявший
ядро и оплот республики.
Римский сенат открывал свои двери всякому способному и даровитому
гражданину: он был действительно представителем нации; его господство
основывалось на доверии и уважении, какое чувствовали друг к другу народ, с
одной стороны, сенат и его чиновники - с другой. В Карфагене все управление
основано было на подкупе: чиновников окружали шпионами, народ систематически
развращали подкупом голосов на выборах. Всюду видны были подозрения и
взаимное недоверие: бедные ненавидят богатых купцов, богатые опасаются
возмущения черни. В Риме в минуты народных бедствий сенат и народ стояли
дружно, не уступая врагу, между тем как в Карфагене часто спешат заключить
мир, идут на самые постыдные условия, когда нужно было бы только одно
последнее усилие, чтобы одержать победу. Мудрено ли, что ввиду того, что в
сенате даже перед лицом опасности не прекращались ссоры и вражда, полководцы
карфагенские иногда прибегали к поддержке народа и нарушали законы страны?
Но важнее всего была разница в обращении с побежденными народами. Римляне
никогда не лишали покоренные народы всех прав, старались сплотить все