"В.Э.Молодяков. Несостоявшаяся ось: Берлин - Москва - Токио (Эпоха Сталина) " - читать интересную книгу автора

"белыми" и умело использованный "красными", пришлись по сердцу британским
политикам и дипломатам, включая Сесила, одного из главных делегатов на
мирной конференции. "Картографу" Тардье, как видно, например, из его
январского меморандума 1919 г., одобренного "тигром" Клемансо, такой подход
тоже импонировал (34).
В Париже "русский вопрос" был важным, но не главным. Прежде всего
потому что контролировать события в России Антанта не могла. Союзником ее не
считали, делиться с ней плодами победы не собирались, но и навязать ей
репарации или новые границы, как побежденным Центральным державам, тоже не
могли. Участие России в конференции было, так сказать, виртуальным.
Бесспорно одно - участники рассматривали ее как объект, а не как субъект
европейской политики.
Сначала это означало изгойство. Потом - мудрое неучастие в подготовке
новой войны. Советская Россия была вправе не считаться с решениями
конференции, которые принимались без ее участия. 31 октября 1939 г. В.М.
Молотов говорил с трибуны Верховного совета: "Отношения Германии с другими
западноевропейскими буржуазными государствами за последние два десятилетия
определялись прежде всего стремлением Германии разбить путы Версальского
договора, творцами которого были Англия и Франция при активном участии
Соединенных Штатов Америки. Это в конечном счете и привело к теперешней
войне в Европе. Отношения Советского Союза с Германией строились на другой
основе, не имеющей ничего общего с интересами увековечения послевоенной
Версальской системы. Мы всегда были того мнения, что сильная Германия
является необходимым условием прочного мира в Европе. Было бы смешно думать,
что Германию можно "просто вывести из строя" и скинуть со счетов. Державы,
лелеющие эту глупую и опасную мечту <угадайте, какие. - В.М.>, не учитывают
печального опыта Версаля, не отдают себе отчета в возросшей мощи Германии и
не понимают того, что попытка повторить Версаль при нынешней международной
обстановке, в корне отличающейся от обстановки 1914 года, - может кончиться
для них крахом". Кстати, если вместо "Германия" подставить "Россия",
получится не менее убедительно. Не это ли имелось в виду?
"Русский вопрос" на Парижской мирной конференции был обойден вниманием
европейских и американских мемуаристов и историков, что дало повод Б.Е.
Штейну обвинить их в сознательном замалчивании (35). Попробуем кратко
рассмотреть, какое место отводили России творцы версальского мирового
порядка.
Мечты Веджвуда сделать Россию "как можно меньше" не сбылись. Тогда было
решено отгородить ее от Европы - читай, от "цивилизованного мира" -
"санитарным кордоном". 25 февраля 1919 г. маршал Фош, весь в лаврах
"победителя бошей", заявил: "Необходимо создать подобную базу на восточной
стороне, состоящую из цепи независимых государств - финнов, эстонцев,
поляков, чехов и греков. Создание такой базы


33

позволит союзникам навязать свои требования большевикам" (36). Помещая
версальскую идею "санитарного кордона" между Россией и Германией, т.е.
"полосы из нескольких пограничных государств, враждебных как восточному, так
и западному соседу и напрямую связанных с атлантистским полюсом", в