"Ференц Молнар "Мальчишки с улицы Пала" " - читать интересную книгу автора

разные стороны. То-то будет потеха!
А Гереб, как демон-искуситель, нашептывал ему на ухо:
- Трахни, трахни. Он ростовщик. Челе снял шляпу.
- Такой красивой шляпой? - промолвил он.
Не выгорело дело. Не на того напал Гереб: ведь это был Челе, щеголь
Челе, который вместо книг носил с собой одни только странички.
- Жалко? - спросил Гереб.
- Жалко.- ответил Челе.- Только не воображай, пожалуйста, что я трус. Я
вовсе не трус, а просто мне шляпу жалко. Хочешь, докажу? Давай свою, -
трахну с удовольствием!
Вот этого не следовало говорить. Это было почти оскорбление. Гереб,
понятно, сразу вскипел:
- Если за моей шляпой дело стало, я уж как-нибудь сам справлюсь. Это
ростовщик! Трусишь, так отойди.
И движением, исполненным воинственной решимости, он сдернул с головы
шляпу, намереваясь нанести удар по лотку па крестовидных ножках, который
ломился от сластей.
Но кто-то схватил его за руку, и чей-то почти по-мужски солидный голос
спросил:
- Что ты делаешь?
Гереб оглянулся. За спиной его стоял Бока.
- Что ты делаешь? - повторил Бока
И посмотрел на Гереба мягко, но серьезно.
Гереб проворчал что-то, как лев под взглядом укротителя, и смирился.
Передернул плечами и опять нахлобучил шляпу.
- Не обижай этого человека, - негромко промолвил Бока.- Храбрость я
уважаю, но тут она ни к чему. Идем.
И протянул Геребу руку. Рука у него была вся в чернилах. Полеживая в
кармане, чернильница мирно пускала себе каплю за каплей, а Бока, забыв об
этом, держал там руку. Недолго думая он вытер пальцы об стену, после чего
стенка запачкалась, а пальцы остались синими. Но так или иначе, инцидент с
чернильницей был на этом исчерпан. Бока взял Гереба под руку и пошел с ним
по длинной улице. У лотка остался один элегантный маленький Челе. Бока с
Геребом еще слышали, как он угасшим голосом, со скорбным самоотречением
поверженного бунтаря сказал итальянцу:
- Ну, раз теперь все стоит два крайцара, тогда дайте мне на два
крайцара турецкого меда.
И раскрыл своп изящный зеленый кошелечек. А итальянец ухмылялся,
раздумывая, вероятно: что, если начиная с завтрашнего дня все будет стоит
три крайцара? Но это была только мечта: ну, как если-бы кому пригрезились,
будто все его форинты вдруг превратились в сотенные бумажки. Взмахнув
секачом, он поймал отскочивший осколок турецкого меда на клочок бумаги.
Челе с огорчением посмотрел на торговца:- Ведь это меньше, чем прошлый
раз!
Но итальянцу коммерческий успех придал дерзости.
- Раз теперь дороже, значит, теперь меньше,- осклабившись, сказал он.
И повернулся к новому покупателю, который, наученный горьким опытом
предшественника, держал наготове уже два крайцара. Торговец принялся такими
странными движениями рассекать сладкую белую массу, словно какой-нибудь
сказочный средневековый палач-великан, крошечной секирой отрубающий