"Павел Молитвин. Тень императора" - читать интересную книгу автора

путешествие. Сколь ни великолепен, сколь ни величественен был Город Тысячи
Храмов, он являлся всего лишь частичкой империи, объединявшей сотни племен с
интереснейшими и разнообразнейшими обычаями и верованиями. Не мог он,
например, оставаясь в столице, познакомиться с рисоводами и охотниками на
обезьян, лесорубами, добывавшими маронговое дерево, высоко ценившееся во
всех уголках как Нижнего, так и Верхнего миров. Не узнал бы ничего и о
племени ландоями, выращивавшем вместо проса или риса водоросли, которые он
вместе с забиравшимися по горло в воду детьми драл со дна реки. Сорванную
темно-зеленого ядовитого оттенка речную траву они сваливали в кучи, из
которых женщины выбирали побеги подлиннее, растягивали космами на деревянных
рамах и сушили. После чего толкли и пекли из зеленоватой, пахнущей илом муки
солоноватые лепешки, считавшиеся причиной сказочного долголетия ландоями...
Вряд ли увидел бы Эврих и древние деньги меорэ, секрет изготовления
которых, как это ни странно, сохранился в крохотной, забытой всеми Богами
деревеньке. В ней доживал свои дни старый Эньям, который специально для
любознательного лекаря-арранта расплавил кусок серебра, бросил в раскаленный
металл несколько муравьев и, указав на вздувшийся на его поверхности пузырь,
показал два старых овальных слитка, помеченных точно такими же пузырями.
Оказывается, пузыри эти как раз и удостоверяли то, что называемые когда-то
меорэ "лодками", фаллического, на взгляд Эвриха, вида, слитки являются
целиком серебряными, а не покрытыми тонким слоем драгоценного металла
медяшками...
Чем дальше уходили путники от столицы, тем удивительнее казались Эвриху
жизнь и обычаи встреченных им людей. Они не знали гончарного круга, но
готовили изумительное сортовое пиво; пользовались для шитья иглами из рыбьих
костей и изготовляли из волокон тарговой пальмы ткани невероятной прочности
и красоты. Большинству обитателей прибрежных деревень Город Тысячи Храмов,
находившийся от них в каких-нибудь пяти-шести днях пути, представлялся
местом далеким, непонятным и недобрым, и, если бы не Гжемп, общаться с ними
Эвриху было бы непросто. Не раз бывавший в этом краю змеелов легко находил с
ними общий язык и хотя поначалу сам сторонился арранта, узнав его получше,
проникся к нему симпатией и оказал немало услуг, а теперь вот даже
согласился взять на охоту за ндаггами.
Еще дня три-четыре назад из этой затеи ничего бы не вышло: Хамдан и
Аджам ни за что не позволили бы домашнему лекарю и секретарю Газахлара
принять участие в столь опасном развлечении. Но упрямый аррант успел с
начала путешествия так досадить владельцу "Мраморного логова" своими
возмущенными воплями о "несносной опеке", что тот, махнув рукой, велел
телохранителям оставить Эвриха в покое, позволив ему самостоятельно
заботиться о собственной безопасности.
- Вот ведь чудак! В Мванааке глаз им велел с тебя не спускать, а тут
раздобрился: делай что пожелаешь, гуляй где хочешь! - возмутился
Газахларовой непоследовательности Тартунг. - Как будто здешние леса
безопаснее императорских садов!
Пожав плечами, Эврих сообщил юноше, что два умелых и глубоко преданных
Газахлару телохранителя приставлены были к нему не столько с тем, чтобы
охранять, сколько для того, чтобы не позволить сбежать. Здесь же следить за
ним, в общем-то, незачем - добраться отсюда в одиночку до столицы будет
потруднее, чем улизнуть из-под надзора Хамдана с Аджамом, бродя по Городу
Тысячи Храмов, что, кстати сказать, он не раз и проделывал.