"Павел Молитвин. Наследники империи" - читать интересную книгу автора

или приказу?
- Почему бы тебе им и не стать? Хотя бы ради того, чтобы взойти на
престол Серебряного города. А отцовская просьба? Она ведь тоже кое-что
значит.
- Не для меня! - отрезала девушка возмущенно. - Исфатея - дело другое.
Это прекрасный город, но стать его Владыкой ценой предательства я бы никогда
не согласилась. - Батигар помолчала, провела ладонью по лицу, словно
смахивая с глаз паутину, и медленно продолжала: - Никто мне этого, правда, и
не предлагал. Тайгара я никогда в жизни не видела, и у меня нет причин
испытывать к нему теплые чувства.
- Да, наблюдая за тобой, я понял, что по своей воле ты никогда не
станешь двурушничать. Не потому, что не умеешь лгать, а потому, что слишком
горда для того, чтобы делать это постоянно, изо дня в день. Но пора перейти
к самому неприятному, - Рашалайн запнулся, подыскивая нужные слова. - Ты
могла не исполнить просьбу или приказ отца, если бы он не был Верховным
Магом. Однако противиться воле Гроссмейстера, надумай он использовать тебя в
своих целях, тебе бы не удалось. В тебе течет частица его крови, и
магическое искусство Тайгара так велико, что, находясь на каком угодно
расстоянии, он может сделать тебя своим послушным орудием.
- Меня?! Ты говоришь полную бессмыслицу! Никто никогда не мог заставить
меня делать то, чего я не желала!.. - Батигар осеклась, вспомнив подземную
тюрьму в Чиларе, но тут же одернула себя - это же совсем иное дело! Под
пыткой человек может сказать и совершить все что угодно, а стоит ему
вырваться из рук палачей...
- Ты не представляешь себе степень совершенства Верховного Мага.
Могущество его столь огромно, что даже я не до конца сознаю, каких высот он
достиг в использовании магии. Я видел... - Рашалайн внезапно замолчал и, не
желая, по-видимому, пугать девушку, заговорил на полтона ниже. - Хотя об
этом-то как раз говорить не стоит. В конце концов возможности его, как и
любого человека, ограничены, и сделать доброго злым, а глупца превратить в
умника не сможет сам Даритель Жизни. То есть смочь-то сможет, но изберет,
надо думать, какой-то другой, более простой путь достижения поставленной
цели. И раз уж Тайгар до сих пор не прибегнул к заклинаниям Подчинения, то,
может статься, и не сделает этого.
- Погоди, я что-то не совсем понимаю, о чем ты говоришь. Он что же,
может оттуда, из-за моря, велеть мне поступать так, как ему вздумается?
Рашалайн улыбнулся, почувствовав исходящую от принцессы волну
негодования, и с облегченим подумал, что оказался прав: она не испытала еще
неумолимой, всесокрушающей мощи Гроссмейстера. Улыбка, однако, получилась
грустной, ведь он-то, в отличие от Батигар, знал - заклинания, использующие
кровные узы, могут достать ее в любом месте и она бессильна будет
противиться им. Под их действием честный человек станет предателем, а
миролюбивый возжаждет крови. И это, может быть, и есть самое страшное. Ибо
трудно представить душевную муку человека, чьи уста, повинуясь пришедшему
извне приказу, предают его, выдавая доверенную ему тайну, а руки вонзают
смертоносную сталь в того, за чье благополучие он охотно заплатил бы
собственной жизнью...
- Нет, этого просто не может быть! Я не верю!.. - гневно воскликнула
девушка, с ужасом и ненавистью глядя на печально улыбающегося отшельника. Он
не спорил, не возражал, не пытался убедить ее, но обреченная улыбка вернее