"Павел Молитвин. Наследники империи" - читать интересную книгу автора

стоит, вместо голоса хрип один остался, а даже вина пригубить не пожелал и
другим не позволил. За главного он у них, вишь - по сторонам словно зверь
зыркает. То ли унгир-богатей, то ли хадас...
Смекнув, что драке нынче не бывать, к шумной стае пришлых мальчишек
присоединились приятели и соратники Федра, из домов начали выглядывать
женщины, послышались сочувственные охи и ахи. Вид у потерпевших
кораблекрушение и в самом деле вызывал жалость, и хотя жители Бай-Балана
привыкли к тому, что ненасытное море ежегодно взимает с рыбаков и мореходов
жестокую дань кораблями и человеческими жизнями, сердца их не очерствели.
Провожая долгими взглядами группу истощенных и оборванных, словно
обглоданных морем чужаков, взрослые радовались за тех, кто уцелел, и
скорбели о безвозвратно сгинувших в бездонной пучине. Матери, глядя на
веселящуюся ребятню, укоризненно качали головами, но мальчишкам было не до
них.
Федр ни на шаг не отставал от одноглазого, любуясь его узким и жестким,
острым, как нож, лицом. Он не сомневался, что перед ним никакой не унгир, а
отважный капитан, потерявший левый глаз в битве с дувианскими пиратами.
Мальчишка был убежден, что черная повязка не только не портит, но, напротив,
украшает предводителя чужаков, и даже бугристый шрам, перечеркнувший верхнюю
губу одноглазого и крививший лицо его зловещей улыбкой, вызывал у Федра
нестерпимую зависть. Вот это мужчина, настоящий мореход! Он, когда вырастет,
станет таким же! Его корабль будет бороздить Жемчужное море в любое время
года, и никакой шторм не заставит его отсиживаться на суше! Он будет знать
все течения, ветры и мели, имя его станут с восторгом повторять во всех
приморских городах...
Мальчишка так замечтался, что не заметил, как кто-то из портовых
подставил ему босую загорелую ногу. Споткнувшись об нее, он ткнулся носом в
пыль и, оказавшись в конце процессии, уже не мог видеть мужественное, словно
вырезанное из темного дерева лицо одноглазого, не мог слышать, что тот
сказал в окошко привратника, поспешившего растворить перед чужаками обитые
медью ворота в высоком каменном заборе, отгораживавшем Дом Белых Братьев от
улицы.
Потерпевшие кораблекрушение вошли во двор, и привратник в белом плаще
затворил за ними ворота. Приведшие их рыбаки, довольно ухмыляясь,
отправились в ближайшую таверну, намереваясь выпить за здоровье чужаков,
щедро отблагодаривших своих спасителей за оказанную услугу. Следом за
рыбаками двинулись портовые мальчишки. Любопытство их не было полностью
удовлетворено, и они надеялись, что после кружки-другой дешевого крепкого
вина у парней с "Красавицы Ариальды" развяжутся языки и они расскажут много
интересного о последнем плавании. Федр же с приятелями остались у Дома Белых
Братьев, толкуя о том, что, отъевшись и отоспавшись, чужаки, верно,
отправятся бродить по городу и им, разумеется, нужны будут толковые
провожатые.
Так оно и оказалось. Уже на следующее утро приодетые чужаки, покинув
Дом Белых Братьев, направились кто на базар, кто в порт, кто по лавкам. Они
оказались людьми разговорчивыми, тороватыми и, как все мореходы, не дураки
выпить. Охотно рассуждая о погубившем "Нечаянную радость" шторме и товарах,
которыми было нагружено судно, они, в свою очередь, с интересом слушали
истории о кораблекрушениях, расспрашивали о ценах, торговле и обычаях
Бай-Балана, не забывая при этом поинтересоваться, не слыхал ли кто-нибудь о