"Андрей Молчанов. Перекресток для троих" - читать интересную книгу автора

внезапно накрылся генератор.
Сошел. Шоссе, вдоль него - тонущая в сугробах деревня, свет, мерцающий в
обледенелых оконцах, чистый, выстуженный ветром с заснеженных полей воздух.
Михаил только отужинал. Жирные после еды губы, расстегнутый ворот
рубахи, меховая безрукавка...
Сели пить чай.
Я оглядывал кухню. Крашеный деревянный пол, холодильник, в углу, на
столике, заботливо прикрытый чистой простынкой, - самогонный аппарат Мишкиного
отца, в вопросах выпивки большого специалиста и любителя. Что, кстати, странно,
- дурных наклонностей родителя своего Мишка не перенял: не пил, не курил и ни
малейшей потребности в приятных отравлениях организма не испытывал.
- Во! - Мишка кивнул на мешок, втиснутый под стол с самогонной
аппаратурой. - Дотащишь?
Я выволок мешок на середину кухни. Пуд, не меньше.
- Эва, - раздался из-за двери скрипучий старческий голос, - ироды. Со
священными-то иконами как обходятся... Тьфу! Ироды и есть!
- Бабуля! - гавкнул Михаил, затворяя дверь, за которой я успел заметить
сморщенное старушечье лицо с острыми, зловредными глазками. - Скройся!
- Не простится грех! - прошамкал голос в ответ.
- Вот... черт! - повысил тон Михаил. - Ворона старая!
- Не чертакайся, - рассудительно произнесла Мишкина религиозная бабка. -
Ишь, дьявол рыжий!
Мишка захлопнул дверь, вернулся к столу. Хмуро кашлянул, поджал губы. Да
и мне что-то стало невесело...
Глядя на этот мешок, я смутно постигал, что задуманный нами проектик
отличает нечистая суть. Вообще нахлынуло ощущение какой-то совершаемой ошибки.
- Висели иконки когда-то в домах, - сказал я, кашлянув. - Свидетели, так
сказать, бытия...
- Ну хватит трепаться! - внезапно взорвался Мишка, будто думал о том же
самом и это его раздражало.
Я обследовал доски. Трухлявые, искривленные, сплошь изъеденные
древоточцем, все - черные, как сажей обмазаны, ничего не разобрать...

- Познакомился сегодня с одним клиентом, - оглянувшись на дверь, поведал
Михаил. - Оттуда. Кэмпбэлл зовут. По-русски соображает. Ну, везу его, значит.
Разговор. Спрашиваю: как вы, мол, к русской старине? Положительно, говорит. А
насчет иконок вообще конкретный интерес имеется. Ну, короче, без обиняков... Я,
говорит, математик, сюда приехал на месяц, так что будут предложения - плиз, не
стесняйся.
- С иностранцами, конечно... - выразил я сомнение.
- А с кем еще?! С нашими, с отечественными?! - снова завелся Михаил. -
Коллекционерами! Да они или рвань, или Рублева им подавай, не меньше. Да и
надуют тебя наши-то, так надуют - шариком будешь! Один мне тут заломил цену:
мешок - четвертной. Ха-ха! Да в этом мешке моих трудов... там уже стольник
торчит! А мне дом нужен. До-ом! - Он выразительно потряс руками. - Телевизор.
Холодильник. Элементарные вещи, понял? Что предлагаешь - вкалывать, копить,
недоедать? Это, знаешь, скорбная жизнь. Или левачить? Пробовал. Больше
изнервничаешься. А потом, что тебе объяснять, у тебя то же самое.
- Пока не то же, - возразил я, - но...
- Но к этому мы неотвратимо приблизимся, - закончил Михаил. - Не все же