"Клара Моисеевна Моисеева. Прошел караван столетий (Исторические повести) " - читать интересную книгу автора

принести подарок. Но купец закричал, замахал руками и сказал, что зерно
даст, а шали не даст.
"Тогда и чаши не получишь!" - сказал я решительно и собрался унести
свое добро.
Когда увидел купец, что я в обиду себя не дам, велел отсыпать мне
горшок зерна, а затем принес мне и шаль. Да какую шаль! Точно сотканную из
лунных лучей. Никогда я не видел такой красоты!
Словно на крыльях полетел я к дому своему. Таририя уже ждала меня.
Когда она увидела эту шаль, так и замерла от восторга. Все отказывалась,
не хотела надеть, но я упросил ее. Надела она шаль и еще прекрасней стала.
Мы подружились с Таририей. Целый год она помогала мне, заботилась о
моем хозяйстве. То добрым советом поможет, то делом каким. Привык я к ее
ласковому голосу, к заботам...
Но вот раз пришла Таририя опечаленная. Долго молчала, только
смотрела, как я работал - ручку для кинжала отделывал. А потом сказала,
что собрался отец ее на новые пастбища, далеко от наших мест; покидают они
свой дом и больше не вернутся сюда. Сердце мое так и замерло...
"Как же быть? - спросил я свою подругу. - Как буду я жить без тебя?"
Таририя молчала. Грустными были ее глаза, никогда я не видел в них
такой печали. Что она могла ответить мне?
Я всю ночь не спал, а наутро решил пойти к отцу Таририи и узнать свою
судьбу. Надел я чистую рубаху, волосы причесал и пошел. Сердце билось -
казалось, не удержишь его в груди. Разные слова я придумывал для разговора
с пастухом, а когда перешагнул порог его дома, все из головы выскочило.
Как увидел я отца Таририи, так и забыл все умные речи, что ночью придумал.
Я сказал только то, что сердце мне подсказало.
"Добрый сосед, - говорю, - ты знаешь отца моего, Аплая. Хороший был
он мастер, знаменитый. Я кое-чему у него научился... Оставь мне Таририю!
Вместе будем с ней жить, вместе хозяйство вести будем. Через год я накоплю
всякого добра и отдам тебе достойный выкуп. Тогда и свадьбу сыграем".
Сказал я это и протянул руку пастуху. Вдруг, думаю, не даст руки,
тогда хоть сквозь землю провались. А он подал руку и смотрит на меня с
доброй улыбкой. Был он черен и космат, как чудовище, а глаза у него были
добрые, как у Таририи.
"Оставлю, если будешь о ней заботиться, - сказал пастух. - Да что вы
есть будете? Одну только корову могу дать моей Таририи".
"Вот и хорошо! - сказал я радостно. - Нам ничего не надо. Мы всё
добудем своими руками".
Так и было. Сыграли мы свадьбу, и завелось у нас доброе хозяйство.
Зажили мы счастливо и двух дочерей растили - красавицы были, как
Таририя. Промчались годы, и дождались мы свадьбы старшей дочери, Шамзи.
Потом внук Таннау родился. А Таририя все не старилась... Помню, мне
поручили сделать статую богини красоты. Я сделал ее, глядя на мою дорогую
подругу. Я не посчитался с тем, что обычай старины требует лепить статуи
по готовым слепкам, - не полагается иметь образцом живого человека. Я
отступил от обычая, зато статуя получилась такая, какой никто в мое время
не смог сделать... А дальше ты знаешь, - сказал Аблиукну и тяжко
вздохнул. - Я уже рассказывал не раз. Тебе было меньше трех лет, когда
горе свалилось с неба. Все погибли от черной болезни. Каким-то чудом
остался ты в живых. А меня она не коснулась, будто я был заколдован... -