"Клара Моисеевна Моисеева. Прошел караван столетий (Исторические повести) " - читать интересную книгу автора

них пиво. Если это не поможет, то всех закую в колодки и тебя первого с
ними.
Вскоре по всему каналу пошла молва о великой щедрости Иштаги. Стали
говорить, что подземная сотня получает по целому барану на каждого раба.
Многие мечтали попасть туда на работу. Но теперь уже не было надобности
заменять рабов более сильными: все работали хорошо. Крепчайшая базальтовая
скала дрогнула под напором сильных рук. Ниша росла с каждым днем, и вскоре
потребовались светильники, чтобы продолжать работу глубоко под землей.
"От трудов твоих зависит щедрость моего сердца!"
Эти слова Русы звенели в ушах Иштаги и заставляли его быть
неутомимым. Ранним утром он уже обходил сотни и проверял, много ли сделано
было вчера. Идет Иштаги вдоль канала и все примечает. Вот остановился
согнувшийся мидянин; руки опустил, выронил кирку. Стоит покачиваясь. Глаза
Иштаги наливаются кровью. Он подходит к сотенному и приказывает проучить
раба-мидянина плетью, чтобы не стоял без дела.
Сотенный выводит раба-мидянина из шеренги работающих и обрушивается
на него со страшной руганью. Иштаги, успокоенный, идет дальше. Но плеть не
опускается на плечи раба: здесь сотенный не зверь, он не похож на других
сотенных. Об этом знает вся его сотня. Мало таких сотенных, которые бы
заслужили у раба почетное имя "человек". Чаще можно услышать нелестные
клички: "шакал", "свинья", "гиена". А слово "человек" в устах рабов -
очень почетное слово. Оно было заслужено человеческим обращением с бедными
людьми. Сотенный тихонько спрашивает раба, почему он выронил кирку. Раб
прикасается рукой к пылающему лбу и говорит, что не может стоять: голова
кружится и красные круги туманят глаза. Сотенный слышит хриплый голос и
замечает тяжелое дыхание больного. Он уводит его в сторону, под тенистую
акацию, и велит сказать, что его избили, если буйвол Иштаги вздумает
подойти к несчастному. Уходя от больного, сотенный слышит слова
благодарности:
- Ты - человек!
На много тысяч локтей тянется строительство канала. Еще недавно здесь
была выжженная солнцем пустыня. Только на берегу реки Ильдаруни можно было
отдохнуть под зеленым шатром акаций. Теперь здесь расцветут сады и
виноградники. Так велел Руса. Слово царя священно. Тысячи рабов пригнаны
сюда с лопатами и ломами. Они вскопали землю, разрыхлили ее, сделали
ровные площадки и засадили саженцами фруктовых деревьев и винограда.
Сажали весной, в пору дождей. Потом, когда будет пущен канал, все эти
земли получат прекрасное орошение. Волею Русы, руками рабов расцветала
садами мертвая земля.
Много дней трудились рабы над сооружением канала. Долго не умолкал
стук молотов и кирок, дробивших крепкую породу. Те, кто пришел на
строительство канала молодым и крепким, потеряли здоровье. Кто был слаб и
немощен, не дожил до окончания работ. Много рабов погибло за это время! Их
могилы оплакали скупыми слезами товарищи по несчастью. Родные и близкие
люди были далеко, за пределами этой страны.
Но вот настал день пуска канала. По случаю такого события прибыл из
Тушпы сам Руса. После сговора с царем скифским царь был в добром
настроении. Ему казалось, что Бартатуа в самом деле готов выполнить
договор дружбы и согласия. А это было так важно для урартов. Мир со
Скифией сулил также мир с Ассирией. А Русе очень хотелось пожить в мире и