"Ева Модиньяни. Женщины его жизни" - читать интересную книгу автора

разыгрывать недотрогу с этим Али-Бабой, который принимает ее по-королевски
на своем трансатлантическом лайнере и дарит ей драгоценности?
- Cheri [4], - проговорила она театральным шепотом, чтобы заверить его
в своей готовности. - Я подарю тебе незабываемую ночь любви.
- Ты меня, синьорина, тоже никогда не забудешь, - впервые в его ленивом
булькающем голосе прозвучала по-настоящему искренняя нота. Позднее, когда
Розалия расправилась со всем, что было подано, от шампанского до блинчиков
"креп-сюзетт", араб отвел ее в каюту с зеркальными стенами, где помещалось
только колоссальное голубое ложе.
Акмаль следил, как она снимает с себя, одну за другой, свои жалкие
одежонки без единого намека на шик, и жадно рассматривал обнажающееся тело,
гибкое и беззащитное, уже утерявшее последние черты подростковой
угловатости, но явно хранившее следы многолетнего недоедания. Под маленькой
крепкой грудью выпирали худые ребра, глаза казались особенно большими и
черными, а распущенные каштановые волосы, обрамлявшие лицо, придавали ей вид
маленькой девочки. Только ниже тонкой, совсем детской талии обнаружились
неожиданно соблазнительные изгибы: округлые, крупные, мягкие ягодицы, от
которых уже не отрывался похотливый мужской взгляд.
- Прекрасно, - прошептал араб. - Великолепно. - Он вытащил из кармана
пачку долларов, выбрал стодолларовую купюру и бросил ее на ковер.
- Что это значит? - смутилась Розалия. Она встревожилась, несмотря на
выпитое шампанское. Шутка слишком затянулась, и в ней уже не было ничего
смешного.
- Это тебе. Это твои деньги. Возьми их, - ленивая улыбка на его лице
превратилась в зловещий оскал.
- Мне можно их поднять?
- Конечно.
- О, спасибо.
Сто долларов - это больше ста тысяч лир. Ей, конечно, еще долго будет
стыдно, но она хоть смягчит саднящую боль позора стодолларовой примочкой.
Розалия наклонилась, чтобы подобрать банкноту.
- Нет-нет, не так! - это был приказ.
- А как же?
- Задницей, синьорина! Задницей! - В голосе араба зазвучали властные и
презрительные нотки.
- Как? - побледнела Розалия.
- Задом! Подловить сто долларов задом. Чудная рыбалка. Зад вместо
удочки, клев на доллары.
- Хорошо, - сказала она развязно, хотя ею двигал страх. - Я попробую. -
Она пыталась успокоить себя мыслью, что сто долларов - это все-таки солидная
сумма. Ей казалось, что жажда наживы служит ей оправданием, хотя на самом
деле ее толкал к пропасти инстинкт саморазрушения.
- Вот так, умница, - самодовольно причмокнул араб.
Было что-то невыразимо унизительное в извивающемся полудетском теле с
бедрами женщины, пытающемся подцепить ягодицами стодолларовую купюру в
надежде, что она прилипнет к коже, как почтовая марка. Чтобы поймать
банкноту, ей приходилось принимать непристойные позы, приводившие Акмаля в
восторг.
- Хорошо, синьорина! Очень хорошо! - воскликнул он, когда Розалия
наконец подхватила стодолларовую бумажку. Он бросал ей деньги еще пять раз,